Подземелье ведьм

— Понимаю, — сказал казак. — Ей тоже не все равно.

— И что дальше делать будете? — спросил тунгус у корейцев.

— Лодку ждать будем, — сказал старый кореец. — Ким ждать будем.

Чаепитие продолжалось. Ниночка поднялась, отошла от костра. Пегги за ней.

— Зачем они пошли к метеориту? — спросила Пегги.

— Я не знаю, — сказала Ниночка. — Может, в дневнике капитана Смита было что-то сказано о метеорите?

— Я скажу мисс Смит об этом.

— Конечно, скажите.

Пегги побежала в избушку. Старый кореец глядел ей вслед.

— Совсем черт, — сказал он. — Откуда такой?

— Веселая, однако, — сказал тунгус. Ему Пегги нравилась.

Ниночка представила себе, как Дуглас с Лю бредут по тайге. Лю держит пистолет, угрожая корейцу. Сейчас они придут к метеориту, там Костик. Костик оборачивается на хруст ветвей, но поздно! Предательская пуля настигает его…

— Чего кричишь? — спросил казак. — Глаза открытые, а спишь.

— Я иду в тайгу, — сказала Ниночка. — И не пытайтесь меня удержать.

— Смешно говоришь, — ответил казак. — И далеко собралась?

— Я должна найти экспедицию. Им грозит опасность.

— В Новопятницке все господину исправнику скажешь. Или господину Филимонову. Они людей снарядят — поймают этих бандюг.

— А если они за это время всех убьют? И корейца тоже? — Ниночка смотрела при этом на старого корейца.

— Ой, плохо, — сказал кореец, но никакого желания спешить в тайгу на выручку своего товарища не изъявил.

— Их надо было на берегу взять, — упорствовал казак, — пока они не подозревали. А теперь они ждут погони.

— Но в экспедиции ничего не знают.

— А с чего ты взяла, что они убивать будут?

— Вы ничего не понимаете! — горячилась Ниночка, которая не могла изгнать из сознания образ падающего под пулями Костика. — Вам совершенно все равно! Я расскажу Ефрему Ионычу. Он будет сердиться.

— Ты меня Колоколовым не пугай. Я ему не подвластный. Я вольный русский казак.

Кузьмич обиделся, даже борода растопырилась.

— Я все равно уйду! — сказала Ниночка.

— Твоя воля, барышня, — ответил казак. — Только далеко не уйдешь.

— Пускай я погибну. — Ниночка была готова к жертвам. Она уже вышла на улицу Варшавы с бомбой в руке — держитесь, сатрапы! Единственным сатрапом на сто верст кругом был казак Кузьмич. Но и он не подозревал, какую бурю поднял в маленьком горячем сердце Ниночки.

Она побежала к избе, там был ее мешок, который она вчера принесла с лодки. Мужчины глядели ей вслед как на блаженную.

Ниночка ворвалась в избушку. И прямо к скамье — схватила свой мешок, высыпала его содержимое на пол, чтобы понять, что нужно брать в тайгу.

Вероника сидела за столом. Когда Ниночка вбежала, она разговаривала с Пегги.

— Пегги мне обо всем рассказала, — услышала Ниночка голос Вероники. — Дуглас узнал что-то о метеорите.

— Там люди, — сказала Ниночка. — Там Костик. Вы его знаете. И профессор Мюллер. А ваши друзья вооружены.

— Вы хотите идти туда, в лес? — спросила Вероника.

— Да.

— Но это опасно. Русский солдат пойдет с вами?

— Никто не пойдет.

— Но вы не найдете нужное место. Дуглас имеет проводника. А вы?

— Я поговорю с корейцами, — сказала Нина. — У отца есть немного денег. Он меня любит. Он мне даст. Я заплачу.

— Очень хорошо, — сказала Вероника. — Я иду с вами.

— Что?! — Это была самая большая неожиданность.

— У меня нет другого выхода, — сказала Вероника. — Все бумаги отца, вся его слава, его репутация, его честь — в руках у негодяев.

Ниночка вдруг увидела Веронику. Она ее не замечала за последние сутки. То есть видела, замечала, но не вглядывалась. За столом, вытянув перед собой тонкие сильные руки, сидела молодая женщина с бледным изможденным лицом. Густые пепельные волосы туго зачесаны назад и собраны на затылке в тяжелый узел. Серые большие глаза смотрят спокойно и даже равнодушно. И говорит Вероника обо всем так, словно собралась в соседний магазин за хлебом. И, впрочем, не столь важно, в магазин за хлебом или в непроходимую тайгу, главное, что она решила и ее решения никому не поколебать.

— Наше завещание у них, — сказала практичная Пегги. — Мистер Дуглас скажет госпоже: у меня завещание, у меня бумаги, я буду делать что хочу, а вы, мисс Смит, выходите за меня замуж или отдайте мне деньги.

— Это не столь важно, — решительно сказала Вероника.

Но Ниночка понимала, что это тоже важно. И не столько потому, что Вероника не могла возвращаться такой же нищей, как уехала, сколько потому, что она должна была восстановить свою справедливость и состояние было частью этой справедливости.

— Но в тайге очень трудно, — сказала Ниночка. — Я сама в тайге ходила. Правда, с мужчинами. А вы никогда там не были.

— Когда-то надо начинать, — сказала Вероника без улыбки. — Я была с отцом в Африке, в бассейне Конго. И думаю, что все леса одинаково неприятны.

— Начнутся ночные морозы.

— Значит, не будет комаров. И давайте, дорогая Нина, прекратим этот пустой спор. Я уверяю вас, что, не будь вашего решения отправиться в лес, я бы сделала это одна. Пегги может подтвердить.

— Да, мисс Смит сказала мне об этом до вашего прихода, — подтвердила Пегги. — И я иду с ней.

— Еще этого не хватало! — воскликнула Ниночка. — Это вам не Африка!