Подземелье смерти (=Конан и Бог-Паук)

— Помоги мне развести огонь, — тяжело дыша, попросила ведьма.

Конан набрал сухой листвы и сучьев и высек искру при помощи стали и кремня. Он обернулся к Ниссе, но ведьма исчезла в глубине пещеры. Вскоре она вышла к костру, сжимая в костлявом кулаке кожаную суму. Порывшись в ней, ведьма достала щепоть порошка, который тут же бросила в огонь. Пламя затрепетало и забилось; от костра, извиваясь, будто змея в предсмертных судорогах, стал подниматься пурпурный дымок.

Шепотом ведьма прочла заклинания на языке столь древнем, что Конан сумел понять только одно-два слова.

— Поторопись, матушка, — прорычал он, так как шум погони становился все ближе. — Они вот-вот будут здесь.

— Не мешай мне, дитя! — отрезала ведьма.

Много лет протекло с тех пор, как кто-либо осмеливался так обращаться к Конану, но он благодушно снес оскорбление.

Сидя на валуне, Конан видел конец ущелья, упиравшийся в склон, по которому они поднимались. Заметив всадников, он вскочил на ноги и схватился за меч. Преследователи смогут проникнуть в ущелье через узкий пролом по одному или по двое, если только не вскарабкаются на утес, чтобы атаковать сверху. А если у кого-нибудь из них лук со стрелами? У Конана не было при себе доспехов, и, даже обладая ловкостью пантеры, нельзя увернуться от стрелы, пущенной с близкого расстояния.

Нисса все еще бормотала над костром, когда Конан рявкнул:

— Вот они!

— Молчи и положи клинок, — взмолилась ведьма. — Взгляни-ка теперь! — сказала она, и в ее дребезжащем старческом голосе прозвучало торжество.

Конан взглянул на вход в ущелье: и селяне на лошадях, и их собаки — все промчались мимо.

— Молчи, дитя, а не то они услышат нас, — прошептала старуха.

Вскоре шум погони совершенно затих.

— Благодаря чарам вход в ущелье стал казаться сплошной скалой. Если бы ты крикнул, или лезвие меча сверкнуло бы на солнце, или кто-то из преследователей попробовал прислонить вилы к мнимой скале — иллюзия рассеялась бы, как туман.

Ведьма устало оперлась на отвесный камень.

— Помоги мне войти в пещеру, умоляю. Я слишком слаба.

Конан помог старухе войти в пещеру, где в беспорядке были сложены съестные припасы, пучки трав и всяческий скарб.

Ведьма, усевшись на пол, спросила:

— Молодой господин! Могу ли я попросить тебя еще об одном одолжении? Надо приготовить ужин. Я слишком слаба, чтобы хлопотать у костра.

— Я немного умею готовить, — сказал Конан. — В придворные повара я точно не гожусь, но на ночлеге в безлюдных степях приходится готовить себе самому.

Порывшись в ведьминых припасах, Конан разложил костерок.

— Расскажи-ка, матушка, — предложил он, — за что на тебя обозлилась деревня?

Старуха прокашлялась и начала свой рассказ:

— Я Нисса из Комата. Много лет я прожила в Заминди, занимаясь скудно оплачиваемым ремеслом белой колдуньи. Я исцеляла от болезней людей и скотину, гадала для влюбленных, предсказывала перемены погоды. Но я всегда говорила людям, что в ворожбе ничего нельзя сказать наверняка, в конечном итоге все зависит от воли богов. Случилось, что в Заминди начался мор. Многие заболели, и в одну ночь умерло трое детей. Я делала все, что от меня зависело, но ни заклятья, ни снадобья не помогли. В деревне стали поговаривать, что я злая колдунья. Все ограничилось бы сплетнями, если бы не Бабур, наш старейшина. Он давно зарился на клочок земли, где стояла моя хижина. Я отказывалась продать ему участок даже по хорошей цене, вот он и отомстил мне. — Ведьма закашлялась. — Вчера я составила себе гороскоп и увидела, что расположение планет предвещает зло. Сегодня утром я собиралась перенести свои пожитки сюда, в пещеру, которую я давно уже высмотрела на всякий случай. Но опоздала: селяне, ворвавшись в дом, схватили меня и поволокли в деревню. — Нисса усмехнулась: — Нам удалось обмануть предзнаменования. По крайней мере на сегодня. А что приключилось с тобой, молодой господин?

Рассказав Ниссе то, что счел нужным, киммериец спросил:

— Что ждет меня в будущем?

Нисса вгляделась в даль старческими, слабыми глазами.

— Кое-что я могу тебе сказать. Ты человек страстный, и раздоры сопутствуют тебе, даже если ты сам тому не рад. Несметные полчища идут на тебя. Я — не последняя ведьма, к помощи которой тебе придется прибегнуть в крайней нужде. Осторожней с привязанностями. Тебе будет часто казаться, что счастье близко, но оно ускользнет из рук, растает, как утренняя дымка. Это все, что я сейчас могу тебе сказать. Мои старческие силы подорваны, необходимо отдохнуть. Я не из тех колдунов, кто вливает в себя новую жизнь при помощи магии. Завтра я прибегну к более действенным заклинаниям, чтобы приоткрыть завесу над твоим будущим. А пока прими знак моей благодарности.

— Матушка, мне ничего не… — стал было спорить Конан, но ведьма остановила его жестом.

— Еще никто не называл Ниссу неблагодарной, — сказала она. — Это сущая безделица в сравнении с тревогами минувшего дня.

Порывшись в разбросанном по пещере хламе, ведьма нашла маленький мешочек и протянула его Конану.