Его рука все еще гладит мое лицо, а я задираю платье и сажусь на парня верхом. Я знаю, что водитель видит нас, но сейчас я совсем не против устроить для него шоу.
Я кладу свои ладони на гладко выбритое лицо Чейсена, а он слегка приоткрывает свой рот и проводит языком по своим белоснежным зубам, слегка смеясь.
— Тебя это веселит? — бормочу я, слегка выгибая бровь.
Алкоголь накрывает меня все сильнее с каждой секундой.
— Вовсе нет, — отвечает он, бросая взгляд на мои губы. А я улыбаюсь ему в ответ. — Я не вижу в этом ничего забавного.
Его голос становится серьезным, и он пристально смотрит мне в глаза. Я наклоняюсь к нему, сгорая от желания. Он не спешит предпринимать каких-либо действий, хотя я жду, когда наши губы сольются в поцелуе. Затем он убирает свои руки с моего лица и крепко хватает меня за задницу. Я прижимаюсь к нему настолько сильно, будто он мне заплатит за мой энтузиазм. Его уже довольно твердый член делает меня еще более мокрой и несдержанной. И теперь я уверена, что он тоже хочет меня.
Мы наконец-то сливаемся в поцелуе, когда его язык врывается в мой рот. И я чувствую вкус, который заставляет меня отстраниться от него.
— В чем дело? — тяжело дыша, спрашивает он, все еще вцепившись в мои ягодицы.
Я поднимаю свою руку и дотрагиваюсь пальцами до своих губ.
— Я чувствую этот вкус, — шепчу я, пытаясь успокоиться, чтобы сглотнуть комок, который мгновенно встает у меня в горле.
— Вкус чего? — Он внимательно изучает меня своими голубыми глазами, а его темные брови нахмурены от непонимания.
Я слезаю с его колен, и он позволяет мне вернуться на сидение, попутно хватая бутылку с шампанским, чтобы она не упала.
— Вина, которое ты пробовал, — довольно резко говорю я.
— Оно потрясающее... — произносит он, удовлетворительно кивая.
— Не нужно ничего говорить, — перебиваю я его.
— Что произошло? — интересуется он, устраиваясь на сидении удобнее.
Может быть, виноват алкоголь, который я выпила сегодня, а возможно мне просто нужен кто-то, кто поймет, почему меня трясет от гнева при упоминании об этом вине.
— Это мое авторское вино.
— Я в курсе. И оно великолепно.
Я просто киваю в ответ на его комплимент.
— Это мое вино, которое должно было стать подарком.
— Я не понимаю тебя, — произносит он, нахмурив брови еще больше.
Я провожу своими вспотевшими ладонями по своим бедрам, и Чейсен внимательно следит за моими движениями, прежде чем вновь посмотреть мне в глаза.
— Это был свадебный подарок для моего жениха.
Вот и все. Мне и правда нужно было выговориться.
Он смотрит на меня ошарашенными голубыми глазами, и его рот слегка приоткрыт. Он нервно проводит рукой по своим растрепанным каштановым волосам. Должно быть, он не знает, что мне ответить, и я не могу винить его в этом. Слова сожаления все равно были бы бессмысленными. Поэтому я просто стараюсь сдерживаться, чтобы не разреветься.
— Я разорвала нашу помолвку полгода назад. — Я смотрю на свои руки на коленях, не желая смотреть Чейсену в глаза. — Так как это вино должно было быть свадебным подарком, то я попросила о том, чтобы его сняли с производства.
Я стискиваю зубы и мотаю головой от злости и обиды.
— Но моей матери видимо было все равно. Она могла бы просто подать его на этой дурацкой вечеринке и не говорить мне об этом. Но она захотела, чтобы я выступила перед всеми и презентовала его. Я смеялась, но в этом не было ничего смешного. Боже, какой же сукой она может быть.
— Мне очень жаль, — произносит Чейсен.
— Тебе не к чему успокаивать меня. Ты тут не причем. Это я сказала ему «да» и хотела подарить вино на свадьбу. И тем более, не твоя вина, что моя мать — эгоистичная стерва, которую волнует только внешний лоск и показуха.
От каждого, произнесённого мной, слова моя кровь закипает все сильнее. Моя семья считает меня стервой, но я просто никогда не говорила им о том, как сильно Малкольм ранил меня.
— И тот факт, что он помолвлен, тебя тем более не порадовал, я уверен.
Я поднимаю на Чейсена глаза.
— Неудивительно, что ты сбежала с вечеринки.
— О чем, — я откашливаюсь, — ты говоришь, черт возьми?
— О девушке, с которой он был на аукционе. У нее на пальце было кольцо... — Он замолкает и просто смотрит на меня.
Помолвлен? Нет, такого не может быть. Я прекрасно знаю свою мать, она специально пригласила его, чтобы нас примирить. Зачем бы еще ей нужно было приглашать его, если у нее в списке приглашенных и так около трехсот человек. И он бы не за что не помолвился тайно, чтобы я об этом не узнала. А кольцо? Неужели он сделал это втихаря, даже не уколов меня этим.
— Дай мне свой мобильник, — требую я.
Чейсен лезет в карман своих брюк и достает сотовый, затем протягивает его мне, и я отодвигаюсь от него.
— Скажи свой пароль, — рычу я, едва удерживая мобильник в дрожащих руках.
— Пять, шесть, восемь, три, — незамедлительно отвечает он.
Я быстро набираю цифры на дисплее, но мне требуется две попытки, чтобы сделать это правильно. Я забиваю его имя в Гугле, и, конечно же, первой всплывает именно эта новость.