Подворье прокаженных

Разве г. Галена и других безобразных финляндцев нет теперь более перед нашими глазами? Разве его «Отцеубийца», его «Месть Юкагайнена» уступят хоть на единую йоту его «Защите Сампо», его «Матери Лемминкейнена»? И тут и там — все одна и та же безвкусная, неуклюжая, мужицкая, коричнево-пряничная живопись. Разве его нынешний «Портрет» уступит его тогдашним двум? И тут и там — все одна и та же деревянность, жесткость, костяная мертвенность. Разве его невообразимые массы мела и всякой безобразной грязи, накиданной на холст (и все это называется «Зимний этюд» и «Музыка воды»), разве они уступят его тогдашним «Иматре» и «Закату»? Разве нынешний «Портрет» г. Иернефельта уступит в сухости и деревянности прошлогоднему «Полуденному отдыху» (мальчишки-раскоряки) и «Зеленым островкам»? Даже сам талантливый Эдельфельт нынче не в авантаже. В прошлом году у Эдельфельта была только одна плохая картина: «Магдалина перед Христом» — что-то чухонское, косноязычное, сентиментальное и жеманное, но зато была тоже и одна хорошая картина: «Похороны ребенка»-лодка на воде (сочинение в стиле Вотье), и, сверх того, одна превосходная картина: «Прачки», блиставшая естественностью, правдой, простотой, красивостью сочинения, форм и тонов; нынче не было ни одной картины, равняющейся «Прачкам», и лишь «Финские рыбаки» напоминали настоящего Эдельфельта по правде и верности, — но эти три профиля, и всего только до пояса, были лишь этюды, хорошо написанные для и уду щей какой-нибудь картины. Про других финляндцев, подражателей и копиистов. с французского, уже и говорить нечего. Лучше посмотрим на самих оригиналов французов.

Выбор «декадентского старосты» был тут, по-всегдашнему, печален. Нам вдруг показывают такие непозволительные, такие нестерпимые вещи, как эскизы Пювис де Шаваня, картины Дегаса, портреты Бенара. И в доказательство их высокого значения выставляют цены: за вещи Пювис де Шаваня — шестнадцать тысяч пятьсот рублей, десять тысяч двести рублей; за вещи Дегаса — сорок тысяч рублей, четырнадцать тысяч четыреста рублей; за вещи Бенара — семь тысяч пятьсот рублей. Какой позор! какой стыд! И не совестно г. старосте со всеми его приспешниками и попустителями? Да ведь сочинение Пювис де Шаваня — это чистейшая академия и мертвечина, совершеннейшее бездушное производство Пуссена, блаженной памяти! Да ведь картины Дегаса — это всего только уродливые с головы до ног балетные танцовщицы, сидящие и стоящие, с безобразно раздвинутыми и нелепо нарисованными ногами, руками и туловищами, или совершенно ничего не значащие, ничтожные массы жокеев на лощеных лошадях! (Его же картинка. «Возвращение жокеев со скачек» гораздо лучше написана, хотя гораздо меньше стоит.) Да ведь рыжие портреты Бенара — это отвратительные фигуры каких-то женщин, отвратительно написанные и отталкивающие от себя всякого не только своими лицами и физиономиями, но даже каждой складкой своего противного платья. Должно быть, что это не для нас одних, но и для всех так, коль скоро все эти вещи, вон сколько времени прошло, а никем в Париже не покупаются, так что уже к нам, русским дурачкам, приходится посылать, авось сдуру купят, благо выставлены цены шальные!

Больдини — один из модных расхожих портретистов в Париже, но три его портрета, выставленные нынче в зале Штиглица, представляют его в самом плачевном виде. Позы его фигур всегда вычурны и вместе бедны, на нынешний же раз, вдобавок к тому, поражают отсутствием изобретательности. Что английский живописец Уистлер, что французская г-жа П. - все одно и то же: и он, и она уперлись поднятыми руками к себе в голову, и лицо с глазами выпячиваются оттуда на зрителя. Колорит — жидкий и страшно неприятный; Группа «Прогулка», изображающая подгулявшего французского буржуа между двух каких-то баб, — отчаянно груба и банальна. Живописец Бланш предлагает за одиннадцать тысяч рублей портрет норвежца Таулоу с его семьей, но это только обезьянничанье с Рубенса, не достигающее своей цели. Бутэ де Монвель представил «Этюды детей», мертво нарисованных и тоще раскрашенных; Фредерик Леон представил двадцать рисунков углем и пять панно масляными красками: первые называются «Труд» и изображают разные сельские и иные работы, вторые называются «Природа» и изображают голого мальчика среди всяческой летней растительности, соломы и цветов; все вместе стоят свыше одиннадцати тысяч рублей, но до того бездарны по сочинению, рисунку и краскам, что каждый посетитель выставки с негодованием утекает поскорее мимо.

Картины давно, по всей справедливости, известных французов Лермитта, Даньян-Бувере и Раффаэлли вовсе не дают понятия о творчестве и работах этих замечательных, талантливых реалистов. Одни из них слабы, другие посредственны на нынешней выставке. Их плохо выбрали.