Подвох

– Меня это не касается. Но, к сожалению, теперь ты не моя помощница. Хочу просто дать тебе совет: не возлагай большие надежды на эту внезапную перемену. Тебе нужно переехать на последний этаж сегодня же, поэтому с вещами можешь не торопиться. Как будет свободное время, тогда и соберешь всё. Пока я буду искать новую помощницу, твои обязанности возьмет на себя Лариса. Надеюсь, этот процесс не будет долгим и, как обычно, утомительным.

– Но я не хочу… – только и прошептала Стефания, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы отчаяния.

Она ведь так любила свою работу, свой кабинет и даже перепалки с Ларисой! Нет, она не могла потерять её только потому, что все считали будто у неё связь с Маркусом…

– Мне очень нравилось здесь, – сказала она тихо и поднялась с места. – Всё из-за этой статьи в журнале, да?

– Причины мне неизвестны, но вероятнее всего – да. Тебе лучше спросить об этом у самого Маркуса. Ведь теперь то ты его помощница.

* * *

Сказать, что он взбешен – ничего не сказать. Леон смял в ладонях глянцевую обложку журнала, наблюдая, как лицо Маркуса постепенно искажается на бумаге. Значит, эта чертова потаскуха, что так слепо ненавидела самого жалкого из Ротманов, всё же втюхалась в него. Дрянь! Пустоголовая тупица явно успела раздвинуть свои ножки перед обаятельным наследником огромной империи.

«…обаятельный наследник огромной империи» – вновь прочитал Леон эти гнусные строки.

Мерзавка. Неужели на свете нет бабы, которая не поплыла бы от этой самодовольной рожи?! Господи, до чего же отвратительное утро!

– Доброе утро, дорогой мой! – поздоровалась с ним мать, войдя в кабинет без предварительного стука. Такое Леон позволял только ей. – Как ты, мальчик мой?

Бросив через стол помятый журнал, он криво усмехнулся.

– Могло быть и лучше. Мой план провалился, мама.

Узкие пальцы холодной на вид женщины постепенно сжимали бумагу, пока глаза спешно пробегали по строкам статьи.

– И что ты завелся? – спросила она строгим голосом. – Почему тут же распустил нюни?

– Ты что, ослепла, мама? – громко воскликнул Леон. – Они уже – влюбленная парочка! Маркусу не составит труда продержать эти фальшивые отношения до февраля!

– Тогда, нужно просто добавить в них ложку дегтя! Пойди и скажи этой дуре, что Маркус разводит её. Она сразу же даст деру.

– И ты думаешь, что эта дешевка не пойдет и не спросит у него ничего? Просто возьмет и бросит завидного жениха? – Он громко стукнул ладошкой по поверхности стола и поднялся на ноги. – Это не по правилам. Так я проиграю пари.

– По правилам, не по правилам! – бросила его мать с раздражением. – Затевая всё это ты был уверен, что девчонка ни за что не ляжет под кусок этого дерьма! Я была не в восторге от этой глупой идеи, Леон. Вы не дети, чтобы играться. Эта затея показывает твою несостоятельность к принятию серьезных решений. Маркус, наверное, веселится. Смеется над твоими жалкими попытками отобрать власть. Радует, что об этой вашей глупости с девчонкой никто из совета не узнает. Тогда твои шансы точно станут равны нулю.

– Мои шансы и без того равны нулю, мама, – проскрипел Леон. – А с этой шлюхой была хоть какая-то надежда и ты, черт возьми, прекрасно это понимаешь. Иначе не говорила бы наплевать на правила. Ты и сама надеялась.

Гордо вскинув острый, как игла, подбородок, его мать сложила руки на груди и стала задумчиво выхаживать по кабинету. Когда она подходила к Леону, он ощущал холод кожей.

– Когда вернется дед?

Мать фыркнула:

– Откуда мне знать! Старикашка прихватил с собой молоденьких шлюх и улетел в Италию. Что б его жалкий отросток отвалился! Вместо того, чтобы помогать внуку, он трахает грязных девок! Видимо, эта острая нужда каким-то образом передалась Маркусу, – хмыкнула она. – Тот и дня прожить не может, чтобы кого-нибудь да не оттрахать!

Так же, как и мать, Леон ненавидел Маркуса и с той же ядовитой улыбкой встречал любую грязную новость о нем. Но иногда, как сейчас, взгляд родной матери становился слишком опасным, глаза как будто окрашивались в красный цвет безудержной ненависти, основанной черт знает на чем. Да, она презирала ту часть Ротманов, решивших, что именно им принадлежала вся власть. Но только ли это так бесило её? Только ли невозможность усадить сына в кресло главы компании ослепляла с такой непередаваемой силой?

– Нужно подумать, – холодно бросила она через плечо. – Тебе должно быть стыдно, что заставляешь меня принимать участие в этой мерзкой детской забаве с участием какой-то потаскухи, Леон. Я придумаю, как незаметно для Маркуса испортить их отношения.

Послышался грохот. Леон повернул голову к двери и постарался прислушаться, но нескончаемые вздохи матери очень мешали.

– Тихо! – приказал он и быстрым шагом направился к двери.

Снова послышался грохот, смешанный с чьим-то писком или криком…

– Что это?