Подвойский

И вот Ленин на трибуне… Без пауз, ровно, но напряженно льется его речь. Скупые жесты усиливают, подчеркивают важные моменты. Глубочайший анализ политической обстановки, сложившейся после Апрельской конференции большевиков, высвечивает главное, делает ясной расстановку классовых сил. В соответствии с моментом формулируются задачи военных большевиков — усиление агитационной работы среди солдат по разоблачению эсеро-меньшевистских соглашателей, бдительность по отношению к проискам контрреволюции, борьба против разоружения рабочих и расформирования революционных полков. Наконец, Владимир Ильич четко обозначает главную задачу Военной организации: подготовка армии к новому этапу революции. Именно подготовка, а не свержение Временного правительства, как думают иные делегаты. В. И. Ленин показывает, к каким губительным последствиям это могло бы привести. Ведь в стране большинство крестьян, да и рабочих и солдат еще верит эсерам и меньшевикам. Поэтому настроение в столице нельзя отождествлять с настроением в России.

Участвовавший в работе конференции М. С. Кедров писал, что доклад В. И. Ленина «сыграл роль ливня, освежившего и охладившего раскаленную атмосферу конференции». Напряженность и нетерпение исчезли. Они сменились деловым обсуждением вопросов, внесенных в повестку дня.

Единодушно были приняты резолюции. В них были одобрены документы VII (Апрельской) конференции партии большевиков, обобщен опыт военной работы партии, сформулированы задачи Военной организации, утвержден ее устав. Всеми своими решениями делегаты показали, что Военная организация является неразрывной составной частью партии большевиков и действует в общем русле ее революционной политики. На конференции было избрано Всероссийское Бюро военных организаций РСДРП(б). В него вошли активные организаторы военной работы партии: Н. И. Подвойский, В. И. Невский, Н. В. Крыленко, К. А. Мехоношин, Е. Ф. Розмирович и другие. Председателем Бюро избрали Н. И. Подвойского.

В последний день работы конференции делегаты выехали в революционный Кронштадт, к морякам. Едва корабль отошел от берега, Николай Ильич распорядился «свистать делегатов наверх», на палубу.

— Будем ликвидировать «музыкально-политическую неграмотность», — весело сказал оп. — Листочки с текстом «Интернационала» получили? Это гимн нашей большевистской партии. Его вы слышали при открытии конференции. Каждый большевик должен знать этот гимн! Слова прочитали? Их написал француз Эжен Потье.

— Француз, а написал будто про Россию, про нас! — сказал кто-то.

— Это не простой француз, — ответил Подвойский, — а рабочий поэт, участник Парижской Коммуны. А перевел на русский язык наш рабочий, шахтер Аркадий Коц. Поэтому и получилось как про нас… Наша с вами задача — до Кронштадта выучить «Интернационал». Сначала запомним мотив. Я буду петь, а вы по листочку подпевайте. Не стесняйтесь!

Николай Ильич откинул растрепавшиеся на освежающем ветру светлые волосы и взмахнул руками:

Вставай, проклятьем заклейменный…

Сначала получилось нестройно, недружно, плохо.

— Еще попробуем!

Так он запевал и дирижировал «хором» несколько раз. А когда корабль подходил к кронштадтскому причалу, к удивлению моряков, на его палубе стояли полторы сотни делегатов, и дружно пели «Интернационал».

— Во, пехота! Во, дают! — переговаривались моряки на берегу.

Корабль замер у причала, а с палубы неслось:

…Это есть наш последний и решительный бой…

— Братишки! — закричали моряки. — Давай на берег!

После конференции влияние большевиков на армию стало быстро расти по всей стране. Непосредственное руководство партийной работой в войсках осуществлял дружный коллектив Бюро, избранный конференцией. А. Ф. Ильин-Женевский вспоминал, что особенно большую роль тогда играли Н. И. Подвойский и В. И. Невский: «Оба они как бы взаимно дополняли друг друга. Подвойский был главным организатором и вообще душою Военной организации. Невский — главным и любимейшим солдатским агитатором-учителем. Невский как бы взрыхлял девственную почву политического сознания солдатско-крестьянских масс, а Подвойский засевал их семенами дисциплины и организации… Неутомимости того и другого можно было прямо удивляться. Можно смело сказать, что по крайней мере две трети всей работы лежали на плечах этих двух товарищей».