Читаем Подвойский полностью

— Долго ищете, товарищ Подвойский! А время ныне революционное! — Владимир Ильич помолчал. — Когда мы на днях ехали в Петроград, после финской границы я в вагоне беседовал с солдатами. Мы друг друга пре-е-екрасно поняли!

В. И. Ленин наклонился к Подвойскому.

— Надо вам подобрать сотни, тысячи самых простых агитаторов, умеющих разъяснить четыре вопроса: о мире, о земле, о рабочем контроле, о власти. Тут много толковать солдату не придется, он поймет вас с нескольких слов. И чем проще будут агитаторы, чем бесхитростнее они будут говорить об этих четырех вещах, тем скорее солдат дойдет до большевизма. Он теперь избегает большевиков несознательно, потому что его так настроили. А в сущности, он выдвигает такие же требования, как большевики.

В. И. Ленин встал.

— Я советую вам послать в казармы моряков. Они хорошо себя проявили в революции. Народ боевой, развитой, авторитетный. Только обстоятельно их проинструктируйте.

— Мы это немедленно сделаем! — заверил Подвойский. — Может, и вы, Владимир Ильич, встретитесь с ними?

— Хорошо. Только сообщите заранее.

После беседы с В. И. Лениным Н. И. Подвойский сразу же зашел в секретариат ПК и договорился о вызове из Кронштадта в Военную организацию максимального количества моряков для агитработы в войсках гарнизона. Потом он вернулся в комнату «Военки», где его с нетерпением ожидали В. И. Невский, К. А. Мехоношин и все остальные члены президиума, активисты. Они молча, вопросительно смотрели на Подвойского. Николай Ильич вытер взмокший лоб, осмотрел своих товарищей и вдруг улыбнулся:

— Получил взбучку от Ильича… Правильно говорят, что борода нэ робыть чоловика мудрым. Теперь засучивайте рукава!

Николай Ильич подробно рассказал о содержании беседы с В. И. Лениным, о его критике работы «Военки», о его предложениях.

— Начинаем двухнедельный поход агитаторов в полки, — закончил он свой рассказ. — Моряков через ПК я уже вызвал. Мы должны их хорошо просветить по каждому из четырех вопросов, которые рекомендовал Владимир Ильич. Вопрос о мире. Кому поручим? Дашкевичу. Вопрос о земле — самый сложный — Невскому. О власти — сам выступлю. О рабочем контроле — Мехоношин. Готовьте доклады. Минут по сорок. Александр Федорович, — повернулся он к Ильину-Женевскому, — подготовьте расчет, в какие части и сколько агитаторов послать.

— А сколько их будет?

— Сотни. Когда прибудут, уточним.

— Может, послать их человека по три или хотя бы по два… — предложил Ильин-Женевский. — Трех моряков избить трудно.

— Хорошо, — усмехнувшись, ответил Н. И. Подвойский. — Так будет надежнее.

Утром несколько сот матросов, присланных из Кронштадта, заполнили беломраморный зал особняка Кшесинской. Они шутили, весело переговаривались, громко смеялись, от них так и веяло уверенностью и силой. «Какие у них прекрасные лица, какая основательность, — думал Николай Ильич, наблюдая за неторопливо рассаживавшимися моряками. — Как это мы раньше не догадались их использовать?! Тут что ни моряк, то — вожак!» Он взглянул на хронометр, переглянулся с В. И. Невским и встал из-за стола.

— Товарищи!

Его сочный голос прорезал гудевший зал. Моряки затихли.

— Петербургский Комитет большевиков вызвал вас для выполнения срочного задания Владимира Ильича Ленина.

Зал вновь зашумел, раздались аплодисменты.

— По заданию товарища Ленина, — продолжал Подвойский, — Военная организация начинает двухнедельный поход большевистских агитаторов в солдатские казармы. Большинство обманутых солдат пока верит Временному правительству, поддерживает «оборонительную» войну. Одурманенные буржуазной агитацией, солдаты считают, что виновниками всех бед являются большевики и бастующие рабочие…

Вдруг в первом ряду встал матрос и спросил:

— Как же мы пойдем в казармы? Там солдаты будут задавать вопросы, а что мы будем отвечать?

Н. И. Подвойский улыбнулся.

— О мире вы говорить можете?

— Можем.

— О земле можете?

— Ио земле можем.

— А о власти?

— Ио власти можем сказать.

— А о том, что рабочие должны установить контроль над производством и распределением, сможете?

— Об этом тоже скажем.

— Ну вот, это и есть главное. Кроме того, мы часа три будем инструктировать вас по этим вопросам. И еще: вы сегодня об этом поговорите с Владимиром Ильичем Лениным.

Его последние слова потонули в грохоте аплодисментов и одобрительных возгласах. Дождавшись тишины, Подвойский подробно объяснил задачи агитаторов, передал ленинские советы о методах работы с солдатами. Затем по очереди стали выступать докладчики «Военки».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии