Подвойский

Из Брянска Н. И. Подвойский спешно направил поезд ВВИ в Курск, который тогда напоминал столицу независимого государства. Им управлял «большой» и «малый» «совнаркомы». В нем создавалась «Курская красная армия». Подвойскому было известно, что там восстал гарнизон, в котором верховодил отряд анархистов-моряков Карцева. Анархисты разгромили местный Совет, убили военного комиссара и нескольких коммунистов-руководителей, грабили население, магазины, «именем революции и Красной Армии» реквизировали все, что понравится. Местная власть ничего не могла поделать, ибо у анархистов, по слухам, было несколько тысяч штыков.

По дороге к Курску Николай Ильич пригласил к себе коменданта поезда, который одновременно был и командиром боевого отряда ВВИ. Когда Приходько втиснулся в узкую дверь купе, Николай Ильич невольно залюбовался своим боевым помощником: атлетическая фигура, широкие клеши, сдвинутая чуть набок бескозырка, маузер на ремне, твердый взгляд. От этого балтийского моряка веяло спокойной силой и основательностью.

— Сколько у нас штыков? — спросил Николай Ильич у Приходько.

— Двести, если считать членов Инспекции.

— В Курске анархисты не признают Советскую власть. Надо разоружить их отряды. Но их больше тысячи человек, некоторые говорят, что несколько тысяч. — Подвойский испытующе посмотрел на Приходько.

Но Приходько был спокоен. Он помолчал, разгладил усы, потом сказал:

— Можно. Тем более — анархистов. Они лишь против лавочников молодцы. Да и вряд ли их несколько тысяч — анархисты такими большими группами не держатся. А разоружать надо не сразу, а по частям. Хорошо бы их накрыть на рассвете, когда они после пьянки отсыпаются.

Вошел помощник Николая Ильича Ф. В. Владимиров. Вместе прикинули несколько вариантов.

— Николай Ильич, — сказал Владимиров, — вас знают и по семнадцатому году, и как наркома, а теперь как члена Высшего Военного Совета. Вы — власть. Это важное преимущество.

— Верно, — добавил Приходько. — Они уже знают, с кем им придется иметь дело. Телеграмму о вашем приезде я дал еще из Брянска.

Подвойский понимал, что это давало некоторое преимущество, но только психологическое.

— …У нас две машины и пулеметы, — продолжал Приходько. — Есть матросы и солдаты. Мы подъедем вечером. Надо пустить по городу несколько раз на машинах моряков с пулеметами; разок — в белых форменках, другой — в синих, потом — солдат. У страха глаза велики. У меня среди пулеметчиков есть латыш. Мы его и пару матросов выпустим на перрон, можно и недалеко в город. Они пустят слух, что Подвойский привез полк моряков и латышских стрелков — ночью все равно не разберут, сколько нас. Через час весь Курск будет знать о нашей «силе». Я эту анархистскую братву знаю, она сразу за свою шкуру подумает.

Другого выхода не было. Решили рисковать.

Почти стемнело, когда поезд ВВИ подошел к станции Курск-1. Быстро сгрузили машины. Моряки в синих форменках с четырьмя пулеметами рванулись в город. Изредка постреливая, проскочили мимо гимназии, где расположились анархисты, и гостиницы — их штаба. Потом по другим улицам проехали солдаты-пулеметчики, а когда стемнело — моряки в белых форменках.

Тревожная ночь опустилась над Курском. В поезде ВВИ не спали. Сюда по вызову Н. И. Подвойского приехали несколько работников губкома. Николай Ильич спросил, есть ли у них хоть небольшие, но надежные красноармейские отряды или отряды из рабочих. Они были. Николай Ильич ввел губкомовцев в план операции и поручил им на рассвете разоружить мелкие анархиствующие отряды. На себя ВВИ взяла разоружение главного отряда, расположившегося в гимназии.

Ночью, как и предполагали работники ВВИ, главари анархистов сбежали. На рассвете их отряды были захвачены врасплох и взяты под стражу. Советская власть в Курске была восстановлена.

— …К исходу дня назначаю чрезвычайное заседание ваших «совнаркомов», «большого» и «малого», — сказал Н. И. Подвойский губкомовцам. — Л сейчас Инспекция приступит к проверке военной работы в гарнизоне.

ВВИ, разбившись на группы, разъехалась в части. С одной из групп поехал и Николай Ильич.

К полудню, как было условлено, работники Инспекции вернулись в поезд ВВИ. Надо было составить общее впечатление о гарнизоне. Оно оказалось неблагоприятным, Старые военные специалисты из ВВИ были просто в подавленном состоянии от всего увиденного. Солдатские помещения — грязные, забитые поломанной мебелью, практически не охраняемые — с большим трудом можно было назвать казармами. По углам и вдоль стен стояли ржавые винтовки русского, австрийского, французского и другого производства. Оружие за солдатами не было закреплено — каждый знал свою винтовку «в лицо» и помнил, где она поставлена. Боевой учебы не было. Газеты до казарм почти не доходили. Красноармейцы были грязные, небритые, одетые кто во что…

Н. И. Подвойский слушал доклады инспекторов, делал пометки в блокноте.

— Наш долг — сделать в Курске образцовый гарнизон, — сказал Николай Ильич. — Срок — пять дней.

Военспецы переглянулись. А Подвойский продолжал: