Подвойский

Всевобуч, ВСФК, Спортинтерн... Н. И. Подвойскому приходилось буквально прессовать время, чтобы выкраивать его для другой, не менее ответственной работы. Дело в том, что 22 сентября 1&20 года В. И. Ленин подписал декрет об учреждении Комиссии для собирания и изучения материалов по истории РКП (б) и Октябрьской революции (Истпарта). Н. И. Подвойский был введен в состав комиссии, где ему поручили возглавить отдел Красной Армии. Он считал это задание одним из важнейших своих партийных поручений. Николай Ильич наметил круг лиц, в основном участников трех революций и гражданской войны, воспоминания которых могли бы, как он выражался, конкретизировать и оживить историю Октября и Красной Армии. Он письменно и устно убеждал их немедленно приступить к работе над воспоминаниями. Сам Николай Ильич подготовил план крупной коллективной работы по истории Красной Армии под общим названием «Красная Армия и Красный Флот в гражданской и революционной войнах Советской России. 1917— 1920 гг.». Авторами должны были выступить А. И. Егоров, М. Н. Тухачевский и другие известные военные работники партии и полководцы гражданской войны. Они, как и Н. И. Подвойский, были людьми чрезвычайно занятыми. Но Николай Ильич делал все возможное для того, чтобы эти народные герои, пока их память еще сохраняет события, нашли время и написали свои подробные воспоминания. «Историко-революционные дела, — доказывал он, — не описанные и не пущенные в оборот, — классовое преступление перед пролетариатом*. Он работал с каждым предполагаемым автором индивидуально и, как правило, «доводил» его до согласия представить нужный материал. А тех, кого он считал в этом смысле не очень «надежными», полушутя, полусерьезно вынуждал собственноручно писать ему в рабочий блокнот расписку о том, что к такому-то сроку текст воспоминаний будет представлен. Таких расписок в блокнотах Николая Ильича немало.

Как бы ни был занят, Н. И. Подвойский никогда не отказывался ни от одного поручения партийных организаций. Вместе с Е. М. Ярославским, Ф. Я. Коном, А. С. Бубновым он читает лекции на политические темы в Военной академии (ныне Академия имени М. В. Фрунзе), в создании которой в 1918 году он принимал самое активное участие. Совет Коммунистического университета имени Я. М. Свердлова своим решением привлек Николая Ильича «к постоянной работе в университете как лектора, так и руководителя партийными секциями», о чем просто прислал ему уведомление. Николай Ильич и это воспринял как должное. Так же воспринимал он многочисленные путевки МК РКП (б), райкомов, обязывающие прочитать лекцию, выступить на митинге или встрече. Он скрупулезно, как скупой свое золото, делит вечерние и ночные часы, выделяя время на срочную работу, на подготовку к выступлениям, на написание статей и брошюр.

Надо сказать, что условия для работы дома у Николая Ильича были тяжелейшими. Семья его снова жила в гостинице, теперь — в «Национале». 130-й номер, который она занимала, был большой. Но в его обширной комнате жило трое взрослых, пятеро детей Подвойских и двое приемных, которые появились в семье Подвойских во время засухи 1921 года, охватившей Поволжье. Тогда Советское правительство приняло экстренные меры по спасению детей. Их эшелонами вывозили в другие губернии. В Москве был брошен клич: кто может, временно приютите эвакуированных детей! Николай Ильич и Нина Августовна, работавшая в статистическом отделе ЦК РКП (б), не могли остаться в стороне. Они взяли двух мальчиков — татарина Габди и чуваша Кадыра, которые прожили у них более трех лет.

...Итак, в 130-м номере гостиницы ютилось 10 человек. Пина Августовна повесила над раковиной умывальника плакат: «Не хныкать! Не шуметь! Не мешать папе работать!» От Нины Августовны Николай Ильич никогда не слышал жалоб. Но он видел, что полураздетые и полуголодные дети донашивают потрепанную одежду и обувь, передавая ее от старшего к младшему, и, истощенные, непрерывно болеют. Долго работавший с Н. И. Подвойским, в том числе и на Украине, Е. Н. Наумов однажды не выдержал и спросил, почему Николай Ильич не воспользуется своим положением и хоть немного не подкормит больных детей. «Николай Ильич посмотрел на меня уничтожающе, — вспоминал Е. Н. Наумов, — как будто я сказал ересь, и ответил вопросом:

— А как питаются дети рабочих? Почему мои дети должны питаться лучше?»

Рабочие, призывники, спортсмены не раз присылали Николаю Ильичу продуктовые посылочки. Но Нина Августовна и Николай Ильич всякий раз и непременно с согласия своих истощенных, цинготных детей отдавали их в детские дома и больницы.

Да, Николай Ильич жил, не давая себе пощады. И в конце концов это не могло не сказаться. Его поразил тяжелейший приступ «грудной жабы», который наложился на предельное физическое и нервное истощение. Организм Николая Ильича был изношен настолько, что врачам потребовалось более полугода, чтобы поставить его на ноги. К работе он вернулся лишь в начале 1923 года...