Читаем Подводные волки полностью

Наконец, в-третьих, того, что мы разузнали, уже достаточно для благодушной улыбки старика Горчакова. Да, он опять оказался на высоте. Интуицию нашего генерала с моей не сравнить…

Ну, а за продолжение разведки выступали лишь любопытство и рациональность – нам обоим хотелось почерпнуть за эту вылазку максимум информации, облегчив тем самым работу последующим сменам.

Я толкнул старлея в бок и объяснил на пальцах: «Пройдемся до подлодки и возвращаемся в бухту. Ясно?» Хотя в тоннеле было темно, парень все понял. Выбравшись из нашего убежища, мы осторожно направились к кормовой части неизвестной субмарины…

Ощупывая единственный руль направления, боковым зрением я заметил мелькнувшую слева тень. Резко обернулся.

У левого гребного винта маячил Маринин. Очередная выходка юнца, принимающего сегодняшнее погружение за увлекательную компьютерную игрушку, в которой можно сохраниться и в любой момент попытаться пройти уровень заново.

Ухватив за руку, я оттащил его от винта и поднес к маске кулак: «Куда лезешь, идиот?! Одно движение механика, и ты в блендере для мясного салата!»

Он понял. Но надолго ли?…

Кстати, лопасти гребных винтов имели очень старую, малоэффективную форму. Металл легкого корпуса был покрыт изрядным слоем ржавчины, руль направления один, зато горизонтальное оперение разнообразно и по площади довольно велико.

После осмотра кормовой части я догадался, что за тип подводной лодки мы нашли под скалой. Зафиксировав в памяти детали, я с легкостью отыщу ее в специальном каталоге или на просторах всемирной Сети для подтверждения своей догадки. Надо только поскорее вернуться и рассказать обо всем Горчакову.

С этой мыслью я протянул руку, дабы позвать Маринина, и… вдруг услышал за спиной металлический лязг с оглушительным грохотом.

<p>Глава пятая</p>Архипелаг Земля Франца-Иосифа,остров Земля АлександрыНесколько дней назад

Ткани сосудов и мышц постепенно привыкли к нормальной температуре и естественному кровообращению, перестав посылать будоражащие мозг сигналы. Команда затихла. Никто из моряков больше не дергался, не извивался в судорогах, не рвал постельное белье. Процесс пробуждения завершился с минимальными потерями, все, за исключением не пожелавшего возвращаться дизелиста Коха, мирно спали обычным человеческим сном. Сейчас достаточно было подойти к любому из них и просто потормошить за плечо.

Однако Нойманн событий не торопил – для восстановления мышечных функций всем членам команды предписывался строгий постельный режим. Два, три или четыре дня – каждый возвращался к жизни по-своему. Все это время дежурной смене надлежало ухаживать за товарищами, как за новорожденными: массажировать, растирать, хорошо кормить, развлекать, выносить дерьмо. А затем – по мере улучшения физической формы – помогать подниматься с кровати и делать «первые шаги»…

Первым очнулся корветтен-капитан Хайнц Мор. Он всегда спал хуже и меньше других: отключался последним, пробуждался в числе первых.

– Тебе, как всегда, не терпится, Хайнц. Поспал бы еще часиков десять-двенадцать, дал бы организму привыкнуть к новой нагрузке, – ворчал профессор, вытаскивая из его вены иглу от системы. Поправив очки и приблизившись к лицу пациента, спросил: – Ну, как ты? Решил просыпаться или еще в дороге?

Зрение подводника долго не могло выбрать правильный фокус – зрачки то расширялись, то сужались.

– Все выжили? – откашлявшись, наконец прошептал командир.

– Все, кроме одного.

– Кто?

– Дизелист Кох.

– Вот скотина… Решил не возвращаться?

Нойманн не ответил.

– Что с ним случилось?

– Сердце отказало. Мы пытались его запустить, но… оно так и не смогло включиться в нормальную работу. Умер спокойно, без мучений.

– Значит, подводников осталось всего девятнадцать?

– Увы…

Мор отдышался, облизнул пересохшие губы, пошевелил пальцами правой руки. Крепко зажмурился и резко открыл глаза.

– Я стал хуже видеть.

– Мы все теряем зрение – этот процесс необратим.

– Черт… Какой сегодня год?

– Две тысячи одиннадцатый.

– Долой еще шесть лет из жизни.

– Брось, Хайнц! Ты отлично знаешь, что все мы давно подохли бы без капсул и моего препарата.

Мор усмехнулся, отчего вся левая сторона худого лица покрылась сетью морщин.

– Эта база, господин оберштурмбаннфюрер, с самого начала была общей могилой. С момента ее проектирования вашими коллегами из ведомства Генриха Гиммлера.

– Не нужно вспоминать о рейхсфюрере. Мы же с тобой договаривались…

На вторые сутки пробуждения Хайнц Мор уже сидел на постели, а еще через день самостоятельно вышагивал вдоль ряда кроватей и, широко улыбаясь, подбадривал просыпавшихся товарищей. Правда, делал он это, опираясь на трость и под присмотром Нойманна.

– Молодец, Хайнц! Так держать! – нахваливал профессор. – Я всегда удивлялся крепости твоих мышц и стойкости духа.

– Мы обязаны быть сильнее других, – парировал Мор. – Оставшиеся моряки глядят на меня, медики с инженерами – на тебя.

– Ты прав.

– Значит, всего нас осталось двадцать пять. Как обстоят дела у остальных? Вижу, некоторые очень ослаблены.

Перейти на страницу:

Похожие книги