Подвиги санитарки

Этот черный властелин, которому удалось принести столько серьезных неприятностей другому монарху, его величеству Умберто, королю Италии, был явно выдающимся человеком. Он рано лишился семьи и поддержки и оказался в плену, где ему пришлось пройти суровую школу междоусобной вражды; однако впоследствии он так повернул свою жизнь, что стал самым могучим и грозным из африканских монархов. Необыкновенным успехом этот человек был обязан только самому себе, своей воле, уму и таланту.

Он был сыном негуса Шоа, несчастного и славного Хайле-Мэлекота [166], побежденного Теодоросом Абиссинским [167]и убитого в 1856 году. Теодорос, не отличавшийся великодушием, сделал четырнадцатилетнего принца, которого звали тогда Саала-Марием, своим пленником и продержал его восемь лет в тюрьме под строгим надзором и без связи с семьей и родиной.

Однако в 1864 году молодому человеку удалось бежать, причем помогла ему некая юная красавица. Принц вернулся в Шоа, где сумел заручиться поддержкой сторонников своего отца; он поднял их на восстание против властей, бывших на стороне Теодороса, возглавил восставших и в ходе сражения убил абиссинского правителя.

В результате этой победы он вернул себе утраченный титул и, ко всеобщей радости жителей, провозгласил себя негусом Шоа под именем Менелика II. Обладая блестящим умом, молодой правитель интересовался достижениями цивилизации и стремился проводить реформы; свое государство он устроил так замечательно, что после падения Теодороса стал самым могущественным из всех вассалов [168]абиссинской короны.

Его возвышение вызвало зависть у преемника Теодороса Иоанна, или Иоханесса [169], который попытался уничтожить его. Однако Иоанн был слишком хитер, чтобы атаковать самому; он натравил на него Теклаимано, правителя Годжама.

Менелик дал врагам решительный отпор, одержал много побед и в конце концов наголову разбил противника, взяв в плен Теклаимано. Иоанну Абиссинскому, напуганному еще большим усилением короля Шоа, пришлось притвориться великодушным и справедливым. Он утвердил право Менелика на завоеванные территории и избавил его от вассальной зависимости, признав тем самым его независимость. Впоследствии Иоанн проникся симпатией к своему сильному соседу и даже породнился с ним. Его единственный сын взял в жены старшую дочь Менелика, которой отец выделил в качестве приданого небольшое королевское владение Уолло; в свою очередь Иоанн отдал своему остепенившемуся сыну Тигре.

Наконец, самым важным было то, что Иоанн объявил Менелика наследником престола Абиссинии с условием, что после смерти Менелика трон перейдет к его зятю.

В 1889 году, после гибели Иоанна, убитого в сражении с дервишами, Менелик вступил в свои законные права императора Абиссинии. Показав себя мудрым правителем, он сделал очень много хорошего, особой его заслугой стала отмена в стране рабства. Народ горячо полюбил монарха.

Император всегда был верным другом Франции и не раз пытался трогательно доказывать свою дружбу на деле. Так, узнав о том, что Германия навязала Франции огромную контрибуцию, Менелик, только что ставший негусом Шоа, хотел послать Франции несколько тысяч телари, чтобы помочь выплатить тяжелую дань. Хорошо, что какой-то европеец отговорил его от этого поступка, объяснив, сколько телари потребовалось бы для уплаты пяти миллиардов франков, и король испугался, как бы французы не подняли его на смех. Его опасения были напрасны, ведь важен был сам порыв его благородного сердца, а бескорыстная дружеская поддержка — дороже денег.

Симпатия Менелика к Франции на протяжении всего времени оставалась неизменной, и французов у него всегда принимали очень хорошо. Вспомним хотя бы Поля Солейе [170]и других знаменитых ученых-путешественников, которые столь успешно работали в Абиссинии во имя славы и процветания родины.

Фрикет как настоящая патриотка радовалась, что здесь любят ее страну, и конечно же старалась отплатить негусу за его гостеприимство.

Менелик после капитуляции Макалле принялся за дела с удвоенной энергией. По его призыву необыкновенно быстро собрались лучшие солдаты, которые, не обладая дисциплиной европейских войск, оказывались гораздо сильнее в местных условиях, ибо они были более выносливыми и приспособленными к климату. Эти поразительно храбрые люди горячо любили родину и были фанатично преданы императору. К тому же их было очень много. Если Менелик не мог считаться искусным тактиком, то ему нельзя было отказать в умении привести эту армию на поле боя и в мощном порыве бросить ее на противника, увлекая и вдохновляя всех своей личной храбростью.