Подвиги санитарки

Дорога от Амбоитромби, как и повсюду отвратительная, пересекала открытое пространство, поросшее кое-где колючим кустарником и веерными пальмами, и доходила до поселка Амбатиколи — десятка полтора хижин, покинутых жителями из-за страха перед наступающей армией. Фрикет и Барка добрались сюда за два часа. Немного отдохнув, они вновь отправились в путь и через некоторое время достигли Маеварано, где обнаружили людей, которые, догадавшись, что никто не собирается их притеснять или покушаться на их скромное имущество, остались дома. Возможно, чтобы шпионить или помогать своим.

Фрикет очень хотелось молока, свежих фруктов, но не тут-то было: ей ничего не дали! Однако ее спутник не растерялся: схватив одной рукой горсть блестящих побрякушек, предназначенных для обмена, а другой — дубинку, он принялся так грозно размахивать ею, что путники моментально получили все, что было нужно. Впрочем, мошенники не забывали о французских войсках, располагавшихся неподалеку, поэтому не осмеливались вредить. Отдохнув, маленький караван отправился в Миадану, где и оказался после четырехчасового тяжелого перехода. Путешественники проехали через огромную равнину, где им часто попадались веерные пальмы, столь характерные для мадагаскарского пейзажа. Барка поставил палатку довольно далеко от деревни, и Фрикет, уставшая еще больше, чем накануне, поев, мгновенно уснула, совсем не тревожась о том, что ее окружали дикари, лишенные понятий о совести и чести. Юная француженка находилась всего в двенадцати километрах от Маровуэя, где она рассчитывала отдохнуть денек-другой.

Как! Опять отдых? Да, конечно, ведь подобные многочасовые переходы сквозь заросли тропического леса, когда нещадно палит солнце, ужасно утомительны. Для европейцев, привыкших преодолевать большие расстояния по прекрасным дорогам на поездах, машинах или велосипедах, трудно представить себе столь медленное движение и те препятствия, которые приходится преодолевать во время обычного перехода в пятнадцать — двадцать километров. Прежде всего — невыносимая жара, мучит жажда, глаза застилает пот, донимают москиты. Затем — сама дорога: едва заметная, она петляет то вверх, то вниз между скалами, оврагами, грязными ручьями и колючим кустарником. Наконец, неудобства верховой езды: лошадь оступается, падает, продираясь сквозь преграды, к тому же путешественник сидит в крайне неудобном седле и едва-едва сохраняет равновесие. Да, непросто представить себе, что чувствовала Фрикет, когда вы, удобно устроившись в купе вагона первого класса, смотрите на проносящиеся мимо пейзажи и телеграфные столбы.

Однако на Мадагаскаре существует свой, менее утомительный, способ передвижения. Речь идет об устройстве, названном филанжан. Оно напоминает обычное кресло, которое соединяется с двумя параллельными шестами. Пассажир усаживается в кресло, и двое профессиональных носильщиков разом поднимают оба шеста, кладут их на плечи и отправляются в путь. Это, в общем, тот же принцип, что у паланкина. Носильщиков — боризана — найти довольно сложно, стоит недешево, и к тому же ими надо уметь управлять. Фрикет оставался только ее зебу, славный Мейс, воплощение кротости и доброты.

Выехав часа через полтора из Миадана, путники встретили новое препятствие — им предстояло перейти вброд большую реку. Она называется Андранолава, имеет двенадцать метров в ширину и два с половиной метра в глубину, преодолеть ее нелегко.

Когда-то здесь был мост, построенный военными, но он обвалился. До войны были лодочники, которые за небольшое вознаграждение возили пассажиров от одного берега к другому. Но они бежали при наступлении французов. Фрикет и ее верные друзья остановились, не зная, что делать. Девушке пришлось спуститься на землю, а Барка тут же стал разрабатывать план действий и, как обычно, кое-что придумал.

Неподалеку было несколько повозок Лефебвра, брошенных проводниками из-за их полной непригодности к местным условиям: лучше было навьючить поклажу на мула, так как и пустая повозка представляла собой большую тяжесть и даже без всякого груза едва могла передвигаться.

Итак, Барка выбрал самую близкую к реке повозку. Она была опрокинута и, словно в отчаянии, устремляла вверх свои оглобли, как бессильно воздетые к небу руки. Араб знал, как переделать повозку в судно и обратно: он снял шпонки и колеса и получил таким образом металлический ящик, похожий на вагонетку.

«Ну и что он будет делать дальше?» — недоумевала Фрикет, глядя, как быстро и уверенно действует ее спутник. Вскоре ей все стало понятно. Барка, не тратя лишних слов, вытащил из мешка веревку, отмотал сколько нужно и, привязав один конец к ящику, столкнул его в воду. Ящик держался на поверхности благодаря внутренней перегородке, которая создавала своеобразный непотопляемый балласт.

Араб пустился вплавь, зажав между зубами второй конец веревки. Он одним махом переплыл реку и закричал с другого берега:

— Твоя садись, госпожа!