У единственного пригодного к подъему склона дежурил Павел Ниязов. Изредка он приподнимал «винторез» — мощную и бесшумную снайперскую винтовку, взятую на задание вместо привычной, но громоздкой и громкой СВД-С, и осматривал склон с подножием через оптический прицел. Этого человека, во внешности которого улавливалось нечто восточное, майор знал года четыре — ни единожды пришлось бывать со старшиной в Чечне, попадать в бедовые переделки, хоронить погибших друзей. У Паши была смугловатая кожа, немного раскосые глаза, чуть широковатый, приплюснутый нос — вероятно, предки его когда-то проживали в средней Азии. Ему исполнилось тридцать три, а в Питере Ниязова дожидались жена с двумя дочерьми. Человеком он слыл скромным, непритязательным — другой бы на его месте давно и скоренько оформил документы, взял штурмом нужные инстанции и стал прапорщиком, что сулило, по меньшей мере, некоторую прибавку к жалованию. Павел же в ответ на советы подобного рода всегда отшучивался: мол, куда спешить — успеется. А, коль нарвусь на пулю раньше, так не все ль равно в каких погонах лежать в могиле?..
День клонился к закату, и улем стал потихоньку готовиться ко второй и третьей молитвам намаза — развернул и аккуратно расстелил квадратный коврик, встал на него коленями и принялся провожать медно-огненный шар, плавно опускавшийся к мутноватому горизонту. Ризвану Халифовичу Чиркейнову было далеко за пятьдесят; ростом он не вышел; длинный халат табачного цвета, появившийся на узковатых плечах сразу после взятия группой высоты, сидел на худой фигуре мешковато, будто выбирался с солидным запасом — на вырост. Смуглое лицо с мелкими чертами испещряла сеть неглубоких морщинок, особенно заметных вокруг узких, бесцветных глаз. Наличие в группе убежденного, образованного мусульманина, поначалу озадачило командира. «Весьма странный поступок, — привыкший в каждом муслиме видеть последователя ваххабизма, не мог он побороть сомнений, — уважаемый на Кавказе человек, совершивший нелегкий хадж в Мекку, духовник, богослов, знающий Коран от корки до корки — и помогает нам супротив своих же единоверцев? Что-то тут не то!..» Однако, исподволь наблюдая за ним, спецназовец скоро успокоился. Самый возрастной член отряда ни словом, ни жестом не выказывал сожаления по поводу решения отправиться в опасное «горное турне». Уверенный взгляд без слов говорил о праведности и благости сего поступка.
Когда угасли последние лучи вечерней зари, улем поднялся с колен и стряхнул снег с полинялого коврика. Переместившись ближе к лежащему командиру, он вновь уселся на квадратную тряпицу, привычно скрестив ноги. Выудив откуда-то из загашников мешочек с орехами, принялся ужинать…
— Ризван Халифович, язык чеченский знаете? — нехотя поинтересовался молодой человек.
— Мал-чуток знаю, — монотонно и почти без кавказского акцента отвечал тот. — Понимать хорошо могу, говорить могу, читать мало могу, писать совсем не могу.
«Мал-чуток… Могу, не могу… — передразнил его про себя майор, однако ж, с некоторым облегчением подумал: — И то дело, иначе все старания бедного Берга прямиком пошли бы коту под хвост — на радиообмен он, возможно и наткнется, да что толку, ежели базар происходит по-чеченски?..» И едва он успел порадоваться наличию пусть неквалифицированного, но толмача, как заметил в опустившихся на вершину сумерках, резко взмывшую вверх левую руку Артема Андреевича.
— Так, уважаемый, пойдемте-ка к инженеру, — вскочил на ноги Яровой, помог подняться табарасану и чуть не насильно увлек его за собой, — сейчас и для вас найдется работа.
Спустя минуту улем сидел рядышком с Бергом. Гарнитуру они поделили пополам — один наушник по-прежнему оставался у Артема Андреевича, другой пожилой Чиркейнов неловко прижимал к собственному уху. Через равные промежутки времени мудрый богослов поднимал голову и, преданно глядя на офицера спецназа, произносил короткую фразу. Подсвечивая фонариком открытый лист блокнота, тот торопливо записывал услышанное и с нетерпением ждал следующей информации.
— Пошло дело!.. — улыбнулся снайпер, наблюдая за этой сценой с дозорной позиции. — Ничего-ничего… все у нас получится. Мы ж не американцы, у которых ежели компьютер зависает, то и хана наступлению! Мы и без переводчиков обойдемся — не впервой.
Глава вторая
/Горная Чечня/
Двух сугубо гражданских членов группы Яровой решил не привлекать к ночным бдениям — ему коротать время в дозоре поочередно с Пашкой было делом привычным, а для изнеженного Берга и уж тем более для старика Чиркейнова это испытание стало бы дополнительной и очень утомительной нагрузкой.
После полуночи, когда улем, закончив чтение четвертой молитвы, тихо отошел ко сну, радиоинженер дешифровал перехваченный разговор и направился к командиру, сменившему на посту наблюдения Ниязова.
— У меня все готово, Константин Евгеньевич. Послушать не желаете?
— Вы еще спрашиваете!.. Конечно, — с нетерпением отозвался тот.