Подвиг продолжается

Владимир Яковлевич Покидушев увидел сторожа ползущим с кладбища к магазину. Сторож не смог хоть сколько-нибудь помочь делу. Его связали так быстро, что он не увидел ни одного преступника.

Одна версия сменяет другую. Местные? Соседи? Или гастролеры.

Первая версия отпала сразу. Вторую и третью надо проверять долго и настойчиво.

Пущены в ход все средства глубинного сыска. Проходит месяц, два, три, год. Нераскрытое дело повисло на райотделе, потом перешло в разряд преступлений прошлых лет. А Владимир Покидушев параллельно с текущей работой продолжает проверять возможные варианты. Воры взяли в магазине несколько дорогих пальто и костюмов. Должно же всплыть хоть что-нибудь!..

У Ивана Коржина отличная производственная характеристика. Его фотокарточка висит на заводской Доске почета. Это человек уважаемый. Никому и в голову не приходило, что у него «двойное дно».

Коржин с дружками попался с поличным. Опять ограбление сельского магазина. Покидушева потянуло к Коржину. Он оказался уроженцем Вишняков. Там и сейчас живет его мать. Коржин навещал ее, занимался ремонтом мотоциклов. Если не он «брал» хуторской магазин, то, может быть, наводил на «дело»...

Коржин сидит перед Покидушевым, спокойно отвечает на его вопросы, обращается с оперуполномоченным на «ты».

— Ты брось валить на меня этот магазин. Что я брал, то все я выложил. Ты ко мне не приставай. Я не дурак. Стану брать магазин в хуторе, где живет моя мать. Я же знаю, что ты тут же подумаешь на меня. Честное слово, не я.

Коржин знает цену своему честному слову. Он дает его редко и просит верить.

— Ты меня в чужую работу не путай, с меня своего дела хватит. Чего ты на меня нацелился?

Покидушев добродушно улыбался.

— Искать воров среди воров — это мое правило. Мы с тобой найдем общий язык. Я твоему слову поверю. Но дай намек или загадай загадку.

— Отстань!

У палки, говорят, два конца. Один у Коржина, второй у Покидушева. Если Коржин ничего не скажет, значит, возьмет на себя чужую вину. Этого он не хочет. И наводить Покидушева на след ему тоже не хочется.

Покидушев играет на «честности» Коржина. Он ему «верит». Это нравится Коржину. Но разве может он оказаться подлецом? Нет, он ничего не скажет.

«До чего же надоедливый опер, всю душу вымотал!» У Коржина кончается терпение.

— Слушай, два слова окажу, но больше не приставай.

— Говори, — соглашается Покидушев.

— Борис. Поворино. — Коржин закусил губу и отвернулся. Хватит, и этого много.

В Поворино много Борисов, и все не заслуживают подозрений. Покидушев познакомился со всеми. Поворинские Борисы — настоящие ребята.

Коржин подвел. Неужто возвращаться к началу? А может, того Бориса уже нет в Поворино?

Борис Юрин работал раньше экспедитором, а теперь уехал в Керчь. У него много сестер, и все они дружно, в один год, вышли замуж. У одной из них муж хуторской. Кстати, из того самого хутора Вишняки.

В Поворино его теперь уж нет. Он с женой уехал в Урюпинск. Строит дом.

На Покидушева смотрят торопливо бегающие глаза. Илларион Цепляев очень занят. Скоро осень, а там и зима. С жильем надо поспевать вовремя. А тут пришел какой-то, отрывает от дела.

У Ларьки Цепляева, говорят люди, мощная материальная база. Он строит приличный дом. На нем брюки хоть и грязные, но из дорогой мануфактуры.

Покидушев меряет Ларьку взглядом. Штаны ему приглянулись.

— Что же это ты в бостоновых брюках черную работу делаешь?...

— А, старье, — небрежно бросает Ларька.

— Давно купил?

— Давно.

— А что ж не свой размер?

Цепляев начинает нести околесицу. Он уже почуял человека из милиции.

— Покупал не я, а дядя.

— Дядя? Какой?

— Да там один...

— А кто укорачивал?

— Сам.

— Ты что, портной?

— Да нет, так... в общем-то, могу отрезать...

Покидушев доволен этим знакомством. Цепляев «портной», сам себе укорачивает дорогие брюки, точно такие, как те, что исчезли из магазина в большом количестве.

Надо обыскать. Цепляева и всех его поворинских родственников.

Работы оказалось много. Изъятые вещи едва поместились в машину. Здесь были «концы» многих ограблений.

...В Керчи взяли Бориса. Он тоже строил себе дом.

Покидушев встретился с ним, как с давнишним знакомым. «Вот ты какой? Я искал тебя почти два года. Даже Керчь тебе не помогла. Нашли».

Борис держится просто. Он этого ждал. Строил там дом, готовился жить. Но спалось плохо. В Поворино остались сестры. Он их одел с ног до головы, сработал им приданое, выдал замуж, а они...

На руке у Бориса золотые часы. Он говорит, что купил их в 1953 году, после демобилизации, на собранные за службу деньги.

Покидушев просит позволения посмотреть механизм, открывает крышку и снова переспрашивает:

— Когда куплены часы?

— Я же сказал: в 1953 году.

— Точно?

— Точно.

— Ох, не совсем. Часы изготовлены в 1954 году. Через год после покупки. Видите, на крышке изнутри дата изготовления. Где паспорт на часы?

— Затерялся... Давно это было.

Покидушев связывается по телефону с соседним отделением милиции. Кажется, у них есть какой-то паспорт, найденный в ограбленном магазине.

Номер часов в точности совпал с номером паспорта. Дальше лгать нельзя... Клубок распутан, можно поставить точку.