Подвиг продолжается

Но еще дважды вставали и дважды залегали бандиты под меткими выстрелами милиционера Петра Косогорова. Еще двое не встали с песка, настигнутые его пулями. Тут вторая бандитская пуля пробила левое плечо Петра. Когда остался в последней обойме последний патрон, милиционер достал из-за пазухи завернутый в чистую тряпицу пакет с приказом. Разорвал оберточную бумагу, стал рвать зубами и глотать, давясь, листки приказа.

Не слыша выстрелов, в третий раз поднялись бандиты, стремясь окружить милиционера. А Петр, с трудом жуя комок бумаги, думал: «Последнюю пулю — себе».

Бандиты осмелели, поняв, что у милиционера кончились патроны, и побежали к нему, разноголосо бранясь. Они были уже метрах в пятидесяти, когда Петр решил: «Зачем тратить добро на себя? И последнюю пулю — им».

Он спокойно выцелил здоровенного казачину. Тот упал на колени и медленно завалился набок.

А Петр, отбросив ненужную винтовку и закусив губу, встал, вытянул из ножен клинок, твердо шагнул навстречу бандитам.

Он шел, упрямо вздернув подбородок, превозмогая боль от ран. Один с обнаженным клинком против полутора десятка увешанных оружием врагов.

— Взять живым! — крикнул бандитский атаман в офицерской тужурке.

— Я тебе возьму, шкура... — прохрипел в ответ милиционер.

И настолько грозным, словно бессмертным, был этот израненный, весь в крови и песке юный милиционер, такой несокрушимой отвагой веяло от его фигуры, что какой-то молодой казачишка — вероятно, ровесник Петра — не выдержал напряжения пятнадцатиминутного смертельного боя и его последних гнетущих мгновений.

Громко хлопнул выстрел из обреза.

Петр, взмахнув клинком, шагнул вперед, на бандитов, и упал грудью на твердый песок.

* * *

...В приказе по Донской милиции от 18 мая 1922 года сказано:

«Кровью лучших своих товарищей Донская милиция запечатлела свою преданность Рабоче-Крестьянской власти. Около 200 работников Донской милиции за последние полтора года погибло на своем боевом посту в борьбе с наймитами капитала... Из года в год Донская милиция будет вспоминать славные имена своих лучших товарищей, погибших на защите пролетарской власти и революционного порядка на Красном Дону. Вечная память славным героям...»

Под номером 82 в списке погибших стоит имя младшего милиционера Петра Косогорова.

* * *

На рассвете 3 января 1921 года, когда в морозной тиши пропели первые петухи, село Краишево разбудили беспорядочные винтовочные хлопки, топот множества коней. Жалобно звякнул и умолк на сельской церквушке колокол, остервенело залаяли собаки.

К волостному правлению приводили связанных, в изодранной одежде, с кровоподтеками местных активистов, работников уездных органов, застигнутых бандой в то утро в селе.

У правления остановились сани, охраняемые десятком вооруженных конников. Пинками бандиты вытолкнули из саней четверых окровавленных и обезоруженных мужчин, волоком потащили их в волостное правление. Люди с трудом узнали в них помощника начальника милиции 9-го района Егора Федоровича Инякина. участкового милиционера Михаила Трофимовича Шевченко, милиционеров Ивана Федоровича Жукова и Степана Ивановича Фомина.

Накануне трое из них были посланы в монастырь, где охраняли конфискованное имущество, хлеб. В предрассветных сумерках налетела банда. Милиционеры приняли неравный бой. Просунув в узкие монастырские оконца стволы винтовок, они вели прицельный огонь. Не один бандит распластался на монастырском дворе. Встреченная меткими выстрелами, банда спешилась, залегла. По толстым стенам защелкали пули.

Но таяли патроны у отважных милиционеров. Умолкла винтовка Инякина, и он выхватил наган. Опустели подсумки у его товарищей.

— Эх, патронов бы побольше! — зло выдохнул Инякин.

А бандиты с помощью монастырского служки через подвалы проникли внутрь здания. В тесных кельях закипела рукопашная схватка. Прикладами винтовок, кулаками милиционеры отбивали яростный натиск. Падали сраженные враги. Но слишком неравными были силы. Упал оглушенный ударом Инякин, четверо здоровенных бандитов скрутили Жукова. Круша налево и направо, отбивался Фомин. Предательский сабельный удар сзади — и милиционер рухнул на каменный пол...

...Участковый милиционер Михаил Трофимович Шевченко всю ночь провел в седле, объезжая реденькие заставы, выставленные на случай бандитского налета. Под утро, сломленный усталостью, насквозь промерзший, Шевченко заехал домой погреться. Но поесть горяченького так и не успел. Выстрелы у монастыря заставили его снова вскочить на коня и помчаться на выручку товарищам. Стреляя на скаку, он сумел уложить двух налетчиков, еще одного достал шашкой, но тут же свалился с раненого коня и попал в руки озверевших бандитов.