Подвиг начинался в апреле

Вскоре фашистский разведчик снова появился над Звенигородом. На этот раз зенитчикам уже нечего было терять. Они ударили по самолету с нескольких позиций и сбили его.

После этого налеты на Звенигород стали особенно частыми. Фашисты пытались измотать звенигородских зенитчиков мелкими атаками, которые порой следовали одна за другой.

Вере Повенских пришлось расстаться со многими привычками — она была неторопливой, мечтательной. Бесконечные воздушные тревоги требовали от Веры быстроты и четкости, доходящих до автоматизма. Во время тревоги Вера могла за семнадцать секунд проснуться, одеться и добежать до пулемета. А на восемнадцатой секунде она всаживала очередь в ночное небо, гудящее вражескими моторами.

Мечтать было некогда. Пулеметчикам Звенигорода удавалось спать по два-три часа в сутки. А порой вообще по нескольку дней не отменялось «положение номер один» — полная боевая готовность. И тогда пулеметчики не спали по нескольку суток.

Фашисты рассчитывали, что люди просто не выдержат такой нагрузки. Но звенигородские зенитчики выдержали. И когда бы ни появились над Звенигородом вражеские самолеты, их немедленно встречал плотный зенитный огонь.

Запомнился Вере Повенских ночной налет в конце августа 1942 года. Этот налет тоже был массированным и преследовал те же цели, что и июньский.

Но в августе зенитчики отбивались уже не одни. В разгар боя над фашистскими бомбардировщиками замелькали огоньки наших «ястребков». Зенитчики сразу прекратили огонь, чтобы не попасть в своих. Фашистам пришлось поспешно сбрасывать бомбы куда попало, в основном в реку. После этого они не решались снижаться над Звенигородом. Их самолеты проходили теперь на высоте 6—7 километров — пытались прорваться к Москве. Однако и на этой высоте фашисты не могли пройти беспрепятственно. По ним били звенигородские артиллеристы, их встречали в воздухе истребители. Звенигород становился одним из важных заслонов на пути фашистской авиации к столице.

Подобных заслонов становилось в то время под Москвой все больше и больше. И получалось так, что комсомолки-пулеметчицы, служившие в Звенигороде, Можайске, Волоколамске, Кубинке, Уваровке и других местах, защищали не только свои города и поселки, свои позиции и железнодорожные станции — они защищали Москву. Зенитные артиллеристы с помощью прожекторных соединений преграждали путь фашистским самолетам. Истребители перехватывали их в воздухе. Пулеметчики не позволяли подавить артиллеристов, разгромить аэродромы и коммуникации. Противовоздушная оборона Москвы была сложным комплексом, основанным на взаимодействии многих родов войск. Пулеметные полки играли в этом комплексе важную роль.

А начиналась московская противовоздушная оборона даже не в Можайске или Звенигороде, а западнее, сразу же за линией фронта — у Гжатска, у Ржева. Не случайно в конце зимы 1943 года в эти освобожденные города вслед за частями действующей армии сразу же вошли взводы московских зенитчиков. Впрочем, они входили вслед за действующей армией не только в Гжатск и Ржев. В октябре 1943 года взвод московских зенитчиков был направлен на отбитую у врага станцию Семлево в Смоленской области. И в составе этого взвода была Вера Повенских.

Зенитчики здесь защищали железнодорожные пути и эшелоны, потому что все остальное было разрушено. Жили пулеметчики до самых морозов на спрятанном в земле капустном складе. Позже соорудили крохотную землянку из железнодорожных шпал. Все вместе разместиться в ней не могли. Спали в землянке по очереди. Вскоре этот взвод отозвали из Семлево, потому что он очень удалился от своей части. Охрану станции взяли на себя армейские зенитчики, а московских пулеметчиков перебросили сначала на охрану завода в Тушино, а позже снова на Кутузовку, откуда Вера Повенских начинала свой воинский путь.

СРЕДИ РАЗВАЛИН УВАРОВКИ

В конце мая 1942 года, под вечер, на станцию Уваровка, близ Гжатска, привезли три зенитно-пулеметных расчета. В них было несколько уральских комсомолок, уже обученных, но еще не обстрелянных. Среди этих девушек — тагильчанка Дуся Густомесова, браковщица с Высокогорского механического завода, которая пошла в армию мстить за убитого под Ленинградом отца.

Прибыли вечером. Оглядеться пулеметчицы не успели — станция утонула во мраке. Огней здесь не зажигали — совсем недалеко, перед Гжатском, фронт, Уваровка была последней железнодорожной станцией перед фронтом, самой близкой к передовой. Станцию эту немцы не только бомбили, но и обстреливали из орудий.

Пулеметчиков разместили на ночь в разбитом, закопченном от взрывов гараже.

— Утром будете рыть себе землянки, — предупредили их. — Больше тут жить негде. Вся Уваровка разрушена.

Однако много утром сделать не удалось — начался налет. Первый, самый сильный налет, когда качалась и гудела под ногами земля, когда выло и ревело небо и кругом были дым и огонь.

Пулеметчики, прибывшие накануне, еще были не готовы к бою.

У них не было огневых позиций. И это было самое обидное.