Подвиг 1988 № 06 (Приложение к журналу «Сельская молодежь»)

— Спасибо. Тогда я тоже иду. Можно мне вас проводить?

— Нет-нет! На проходной меня ждет мама. Мы вместе идем в магазин. Увидимся вечером, хорошо? В восемь.

— Хорошо, моя фея.

Через несколько минут Берци убрал бумаги и запер их в стол. Надо было торопиться, чтобы успеть сделать все, что он наметил на сегодняшний день.

2

Поставив сумки с продуктами, Лилла принялась искать ключ. Нашла она его быстро, ключ лежал в боковом кармане сумочки. Осторожно повернув его в замке, она бесшумно открыла дверь. В квартире было тихо. Значит, дети еще спят. Она облегченно вздохнула и посмотрела на часы, висевшие на стене: двадцать минут девятого. Она рассчитывала, что вернется раньше. Надо поторапливаться.

Настроение у нее было плохое. В последнее время у нее нередко случались приступы дурного настроения. Но сегодня было хуже, чем всегда.

Хорошо, что она наконец дома. Лилла заглянула в комнату: шторы так и задернуты со вчерашнего вечера, дети мирно спят, вчера они легли поздно, она разрешила им посмотреть телефильм, а потом еще показывала диафильмы. У нее так редко хватает терпения с ними заниматься. Особенно в последнее время.

Она раздвинула шторы, в комнату хлынул солнечный свет.

— Подъем, сони, подъем! Ну, вставайте же! Если быстро оденетесь, пойдете на пляж с тетей Бертой.

Старший сын сел на кровати.

— Мама, а ты пойдешь с нами? Пойдем! — заныл он.

Лилла покачала головой.

— Завтра. Сегодня мне некогда. Может, если успею, я к вам потом приду. Ну, одевайтесь!

Она пошла на кухню, собираясь разобрать сумки, но передумала, вышла в коридор и позвонила в соседнюю квартиру.

— Ну что? — Берта Микич высунула голову из-за двери. — Вернулась?

— Уже давно.

— Дети встали?

— Еще нет. Я их только что разбудила. Раньше не могла, рука не поднималась. Они так сладко спали. Помнишь, вчера поздно легли. Приходи скорее, сейчас они будут готовы.

— Сейчас приду.

Лилла вернулась и, вынув из одной сумки пучок моркови, беспомощно огляделась, не зная, куда ее девать. В кухне царил страшный беспорядок: в мойке целая гора посуды, в углу куча грязного белья, полное мусорное ведро, холодильник открыт. Лилла с досадой хлопнула дверцей холодильника. На столе — остатки вчерашнего ужина, диапроектор, разбросанные коробочки с диафильмами и книжки. На стульях — детские вещи и скомканные полотенца.

— Полный разгром, — проворчала она и опустилась на единственный свободный стул.

Из комнаты слышался визг детей.

— До чего же я устала, — она провела рукой по лбу.

В кухню вошла Берта.

— Ну как дела?

— Как видишь. — Лилла беспомощно развела руками. — Все вверх дном.

— Ничего, бывало и хуже, — успокоила ее Берта. — Уберешься. Как дети?

— Посмотри, что они там делают.

— Зачем ты держишь эту морковь?

Лилла с удивлением взглянула на пучок моркови, который держала в руке, и положила его на пол.

— Сама не знаю.

— Ма-ма-а-а! — Младший сын, Берталан, выбежал из комнаты. — Шимон меня бьет! — Мальчик был совершенно голый. Лилла взяла его на руки и поцеловала. Мальчик визжал от радости. — Пойдем с нами! Мама, пойдем с нами!

Лилла опустила ребенка на пол, глаза ее наполнились слезами.

— Не могу, — сказала она. — У меня много дел.

— Быстрее, дети, одеваться! — Берта поймала мальчика и надела на него штанишки и майку. — Обувайся сам!

На часах было без четверти девять, когда дети вместе с Бертой Микич ушли.

Лилла пошла в ванную, чтобы привести себя в порядок. Утром она так торопилась, что даже не успела причесаться, только повязала голову косынкой, но, дойдя до угла, сняла, затолкала ее в сумочку и кое-как пригладила волосы руками. На ней было домашнее платье, синее в мелкий горошек, и бежевые босоножки со стоптанными каблуками. Перед уходом она положила в кошелек тысячефоринтовую бумажку, которую, к счастью, не пришлось разменивать. Ей повезло, она везде успела: частник пекарь как раз начал торговать, и она была в очереди первой; на рынке был большой выбор, она быстро все купила, а в мясном ее тут же заметил Лаци: «Чем могу служить?» Она купила полкило печенки. Лаци не прочь за ней поухаживать. А ведь она сказала ему, что у нее двое детей. Он считает ее красивой, хотя уж что-что, а красивой ее не назовешь! Она прекрасно это знала. Но не очень огорчалась. Вернее, не всегда. Когда она уходила с рынка, обе сумки были уже полны и оттягивали руки. Правда, она этого не замечала, так как привыкла два раза в неделю отовариваться на рынке. За молоком и за хлебом ей частенько случалось туда заскакивать, и только дважды в неделю приходилось таскать домой тяжелые сумки.

Лилла внимательно посмотрела на себя в зеркало.