Подвиг 1988 № 06 (Приложение к журналу «Сельская молодежь»)

Кепеш ждал. Хотя она давно уже скрылась из виду, рисковать он не хотел и выждал десять минут. Вдруг она вздумает вернуться? Но она не вернулась.

Через десять минут он покинул свой наблюдательный пункт и подошел к служащему камеры хранения.

— Что вам угодно? — спросил тот, с недоумением глядя на Кепеша, в руках у которого не было вещей.

— Мне нужно осмотреть одну ячейку.

— Вы потеряли ключ?

— Нет, я из милиции, — сказал Кепеш, показывая удостоверение.

— Хорошо. Я сейчас позвоню. — Он подошел к висевшему на стене телефонному аппарату, снял трубку и нажал на кнопку. — Алло! Говорит дядя Миклош из камеры хранения. Здесь пришли из милиции. Нужно осмотреть одну ячейку. Пришлите охранника. — Он повернулся к Кепешу. — Подождите немного, сейчас придет.

Лейтенант медленно прогуливался между рядами металлических ячеек. Теперь можно было не торопиться. Еще несколько минут и…

— Это вы из милиции? — Возле него стоял плотный мужчина. — В чем дело?

— Нужно открыть одну ячейку.

— Какую?

Когда Кепеш показал нужную ому ячейку, у него дрогнула рука. Есть ли в ней то, на что он рассчитывает? А если он ошибся? Нет, он не мог ошибиться!

— Разрешите ваше удостоверение.

— Пожалуйста.

— Все в порядке. — Охранник вернул удостоверение. — Идемте, дядюшка Миклош.

Старик звякнул ключами.

Ячейка под номером 38 открылась.

Глава двенадцатая

1

Капитан Пооч указал Берталану Керекешу на стул возле своего письменного стола. На месте лейтенанта Кепеша сидел Сивош.

— Итак, Керекеш, — заговорил капитан, — вы утверждаете, что сегодня утром были дома.

— Да, это так, — ответил Керекеш. — Вчера я был на пляже и сильно обгорел. Под утро я разбудил свою квартирную хозяйку Штефлер и попросил у нее какую-нибудь мазь. Она помогла мне намазать спину. Вскоре мне стало лучше. Я оделся и пошел на работу.

— В котором часу?

— Ровно в семь.

— Вы не опоздали?

— Нет.

— А в субботу?

— Нет. Если бы я опоздал, вахтер обязательно записал бы меня в журнал. Можете проверить. И наша машинистка Маника, вернее, Маргит Сабо, тоже подтвердит, что я пришел вовремя. Почему вас так интересует суббота?

В голосе Керекеша Пооч почувствовал беспокойство.

— В субботу утром убили Жофию Бакони. Это произошло между половиной восьмого и без четверти восемь.

Берталан с ужасом посмотрел на капитана.

— Убили?! В субботу?..

Итак, у Берталана Керекеша твердое алиби, отметил про себя Пооч. Тогда посмотрим, как обстоит дело с алиби у Гезы Ха-ласа? В субботу в шесть часов утра, по свидетельству двух пожилых дам, он отправился на экскурсию на автомобиле со своей невестой Жофией Бакони. После этого Халас бесследно исчез. А на следующий день, в. воскресенье в десять часов утра, обнаружили его автомобиль, в багажнике которого нашли буксирную веревку, на обрывке которой была повешена Жофия Бакони.

— А что вы делали в субботу днем?

— Днем? — Керекеш замялся. — А когда именно?

— После того, как вы ушли с работы.

— Я… поздно ушел. Работал сверхурочно, засиделся.

— Во сколько же вы ушли?

— Ну… так, после трех.

— А потом?

— Выпил кружку пива и пошел домой.

— А в пятницу? Где вы были в пять часов вечера?

— В пятницу?.. — Керекеш задумался. — А, в пятницу! — радостно воскликнул он. — Я был в командировке за городом. В пять я как раз был в дороге. У меня есть путевой лист, в нем отмечено, что я вернулся после шести. Груз я вместе со счетами сдал на склад.

— Кладовщик был еще на месте?

— Склад открыт до восьми вечера. Цех работает в две смены. Можете проверить.

Пооч отметил про себя, что у Керекеша снова безупречное алиби. А что в это время делал Геза Халас? Был со своей невестой в доме отдыха. Купался, спал или гулял… Кто это теперь помнит?

— Господин следователь, — с растерянным видом сказал Керекеш, — я хочу дать показания.

— Говорите, Керекеш.

— Поверьте… я никого не убивал!

— Ладно, правда все равно выяснится.

Пооч знал, что нужно дождаться Кепеша, и прикидывал, как скоро он может появиться.

— Я думаю, — нерешительно продолжал Керекеш, — вы ошибаетесь… никакого убийства не было. Обе женщины… мне кажется…

— Что вам кажется?

— Покончили жизнь самоубийством.

— Почему вы так думаете?

— Я… — Керекеш глубоко вздохнул. — Я сознаюсь, что сыграл роль брата Евы Гезы Халаса.

— Так.

— Я сознаюсь, что украл у нее несколько вещей… Хотя почему, собственно, это нужно называть кражей? Ева мне ничего не сказала, она меня простила.

— Потому что считала вас своим братом.

— Да, она так думала. В пятницу я заходил к ней…

— Значит, вы не были в командировке?

— Был. Но по дороге на работу я заскочил к ней. И мы поссорились.

— Из-за чего?

— Я попросил у Евы тридцать тысяч форинтов, в этот день их нужно было заплатить мебельщику. Я сказал, что сам отвезу. Но Ева не хотела мне давать. Мы поссорились, и я ее толкнул. Она ударилась головой о батарею и потеряла сознание. Тогда я забрал ценности, которые были в квартире, тридцать тысяч форинтов и сберкнижки. Я знал, где они лежат. Потом поискал немного, что бы еще взять, и ушел.

— Как вы спустились с двадцатого этажа?