Подвиг, 1972 г., том 5

Фейн, задумчиво потягивая ароматный старый ром, был удивлен, когда к нему подсел новозеландец Крис Моссон, которого он встретил в доме Стида. Крис Моссон представлялся как экономический советник костариканской миссии. В разговоре, между прочим, Фейн упомянул имя Клариты, Моссон многозначительно ухмыльнулся.

— Привлекательная девочка, не правда ли?

— Чрезвычайно. И великолепный переводчик.

— Нам, коммерческой мелкой сошке, иногда выпадало счастье работать с ней, прежде чем они стали ее направлять на работу с журналистами и дипломатами. Что, она, как и прежде, хочет побывать в Канаде?

— Не могу сказать. Она мне не доверяет.

— Она всегда присматривалась к тем, кто мог ее взять в Канаду. Старик Фридландер рассказывал о ее желании поехать в Канаду.

— Я представляю, что это ему не понравилось, — сказал Фейн, потеряв интерес к разговору.

— А если бы ему понравилось, то его жена ему показала бы. Она была очень властной женщиной.

У Фейна остался неприятный осадок от разговора с Крисом Моссоном и на следующий день, когда они с Кларитой поехали в Лагартеру. Фейн вначале молчал, терзаемый сомнением. «Что я, молодой? — спрашивал он себя. — Нет. Богатый, остроумный, привлекательный? Нет и тысячу раз нет! Тогда в чем же дело?» И снова он приходил к выводу, что она готова полюбить любого мужчину, который помог бы ей посетить Канаду.

Он старался отбросить эти сомнения. Он находился в таком состоянии, при котором человек не имеет права сомневаться и обязан создавать баррикады, какими бы призрачными они ни были. Он был уже неспособен представить свое будущее без Клариты. Вскоре все сомнения рассеялись.

Деревня Ла-Вака была их первым объектом. Де Хавиланд проявил к ней особый интерес, и Фейн понял почему. Ла-Вака располагалась на стыке автострады и новой дороги, проходящей через болото по направлению к побережью. Она была построена на невысоком холме посреди болот, которые подходили к ней с трех сторон, и дома, построенные на сваях, возвышались над болотом. Фейну стало ясно, что любая группа вторжения должна была в первую очередь захватить высоту, на которой располагалась деревня.

Де Хавиланд хотел знать, существуют ли в Ла-Ваке расквартированные войска и замаскированная техника. И ответом на оба вопроса было категоричное «нет».

Когда они въезжали в Ла-Ваку, дождь прошел, но вдали еще были слышны раскаты грома. По главной улице неслись мутные потоки дождевой воды. Взрослого населения не было видно, только на веранде в качалке сидели три старика и какой-то пастух с боевым петухом под мышкой ехал на тощей лошади. Они зашли в бар, разбудили спящего за стойкой бармена, и Кларита спросила его, где поблизости расположена воинская часть, так как Фейн хотел взглянуть на карту района, прежде чем углубиться в поисках уток в болота. В радиусе семи миль, как оказалось, воинских частей не было.

Произошел неприятный случай. В Ла-Ваке им должны были достать собаку, а когда они выходили из бара, к ним подошел кубинец, таща на самодельной веревке собаку, страшнее которой Фейн не встречал.

— Он говорит, что без собаки охота на уток в болотах невозможна. Ее надо взять в лодку. Иначе вы не сможете достать убитую утку из тростника.

Собака натянула веревку и астматично завыла. Фейн поморщился.

— Мы не возьмем это чудовище с собой. Мы обойдемся без собаки, а если надо, то и без лодки.

Кларита перевела слова Фейна кубинцу, и тот потащил собаку в сторону, что-то бормоча и качая головой. Фейн и Кларита направились к машине, но раздавшиеся крики и вопли остановили их. Еще не видя, что произошло, Фейн понял, что собака оборвала веревку. Он увидел, как она перемахнула через улицу, сбила с ног ребёнка и схватила его за ягодицу.

Никто не тронулся с места. Фейн бросился к собаке и ударом ноги отбросил ее в сторону, но она снова бросилась к ребенку. Вспоминая, что надо делать в таких случаях, Фейн схватил собаку за оба уха и потянул что было сил. Одно из них, измочаленное в драках, оборвалось, словно тряпка, и Фейн, потеряв равновесие, упал. В этот момент собака, выпустив ребенка, бросилась, раскрыв пасть, на Фейна. Он вытянул вперед руки, прикрывая лицо и горло. Вскочил, вновь ударил ее ногой и, потеряв равновесие, упал, а собака вцепилась ему в плечо. В это время к ним подбежал хозяин собаки с камнем в руке, и Фейн услышал треск проломленного черепа животного.

Фейн почувствовал слабость, словно больной после долгой болезни. Он оперся на плечо Клариты, которая обняла его рукой и повела, поддерживая, Фейна, как медсестра ведет больного.

— Подожди, ты испачкаешься. Дай я почищусь.

Они вернулись в тот же самый бар, и Фейн протер раны ромом, так как не было хирургического спирта. На плече у него было несколько ссадин и большая царапина на руке. Кларита перевязала плечо и руку. Она была предельно нежна и готова расплакаться. Шофер принес из машины чемодан Фейна, и он сменил рубашку.

— Чудовище. Признаюсь, что мне стало не по себе, когда она бросилась на меня.

Кларита вынула носовой платок и приложила его к глазам.