Подвиг, 1972 г., том 5

Шэдде вышел из каюты в сопровождении первого помощника и Галлахера. Уэдди ушел раньше. Когда они появились в центральном посту, Каван подошел к панели боевой тревоги и установил указатель на отметке «Пост ракетной установки». Настойчивый гул ревуна разнесся по всему кораблю, и не успел он стихнуть, как экипаж уже занял свои места по боевому расписанию. Одни казались спокойными, как обычно, но лица большинства отражали тревогу и страх.

По приказу Шэдде лодка всплыла на 90 футов. В центральном посту шла напряженная деятельность: то и дело слышались рапорты с поста пуска ракет, из центрального поста управления ракетным огнем и из ракетных отсеков.

Часы над штурманским столом показывали 00.02 — две минуты после полуночи.

— Боевая рубка запрашивает огневую позицию в ноль-ноль один ноль, — обратился младший лейтенант к командиру.

Шэдде властным жестом указал на Саймингтона.

— Рассчитайте огневую позицию на ноль-ноль один ноль. Начиная с ноль-ноль ноль восемь скорость восемь узлов. Ясно?

— Да, сэр.

— Выполняйте.

Саймингтон доложил огневую позицию на ноль-ноль один ноль.

Шэдде обернулся к Килли.

— Передайте в боевую рубку! Да поспешите, молодой человек, поспешите!

Затем он подошел к микрофону.

— Говорит командир! — хрипло произнес он. — Только что получен приказ штаба НАТО… — Он умолк. Были слышны только потрескивание микрофона и затрудненное дыхание командира. — Нам приказано выпустить четыре ракеты в ноль часов десять минут, то есть примерно через шесть минут. Цели — Кронштадт — крупная военно-морская база России и промышленный район вблизи Ленинграда. Они находятся приблизительно в двадцати пяти милях друг от друга. Расстояние от огневой позиции до целей составляет около семисот пятидесяти миль. Это значит, что наши ракеты достигнут цели через три минуты после запуска. Немедленно после залпа мы уйдем на глубину и на предельной скорости вернемся в Северное море, где будем ждать дальнейших распоряжений.

Он снова замолчал. Люди ощутили непоправимость того, что они услышали, и их охватил ужас.

— Я приказываю вам сосредоточиться на исполнении ваших обязанностей и воздерживаться от всяческих обсуждений полученных нами приказов. И еще я хочу напомнить вам, — экзальтированно продолжал Шэдде, — что в этих самых водах, недалеко отсюда, королевский флот однажды сломил мощь могущественного альянса, угрожавшего Англии. Победа Нельсона под Копенгагеном разрушила коалицию Пруссии, Дании, Швеции и… России. — Последнее слово он произнес с подчеркнутой ненавистью. — Сегодня не в одиночестве, а с могущественными союзниками по НАТО — Соединенными Штатами и другими странами — Англия стоит перед лицом смертельного врага — коммунистической России. И мы должны сейчас сделать для Англии то, что совершил под Копенгагеном Нельсон! — Выдержав паузу, он закончил: — И пусть мы сделаем это не хуже. Все. Да благословит нас господь!

Саймингтон наклонился вперед и тронул доктора за плечо. О’Ши обернулся и увидел вопросительный взгляд штурмана. Он едва шевельнул плечами и покачал головой и, отвернувшись, продолжал смотреть на командира, будто ничего не произошло.

Когда несколько минут назад зазвучали для ракетных постов зуммеры, людьми в различных отсеках корабля овладели страх и тревога, хотя предыдущие выступления командира подготовили их к тому, что должно было произойти.

Но было или не было неожиданным последнее сообщение командира, оно явилось ошеломляющим ударом для большинства. Страшная реальность встала перед ними и положила конец всяким предположениям и догадкам. То, о чем столько говорилось, то, к чему готовились, то, что казалось невероятным, — ядерная война с Россией началась! Мысли всех были обращены к женам, детям, подругам, к родным городам и местечкам. И, вытесняя все другие мысли, невообразимые и тревожные, главенствовала мысль о том, что происходит там, дома, на родине… Однако времени предаваться этим мыслям не было. Каждый должен был исполнять свои обязанности — находиться на посту и ждать команды. Роковое, неподдающееся измерению событие произошло, чтобы его можно было бы осмыслять в несколько секунд.

— Боевая рубка докладывает готовность ракет для запуска, сэр, — доложил младший лейтенант. Бледное лицо его покрывали капельки пота, глаза казались больше обыкновенного.

— Очень хорошо, — сказал Шэдде. — Подтвердите время залпа: ноль-ноль один ноль, через шесть с половиной минут. Обороты на двадцать два узла, — тут же распорядился он.

Матрос у корабельного телеграфа передал распоряжение в машинное отделение.

Последние события расшатали нервы мистера Баддингтона. Этому тихому и миролюбивому человеку стало ясно, что он вот-вот окажется в вихре ядерной войны. Его логическому, хорошо натренированному уму последовательность событий этой ночи не позволяла сделать иной вывод.

Когда командир выступил по радио в третий раз, подтвердились самые худшие предположения мистера Баддингтона, и это произвело на него катастрофическое воздействие. С огромным трудом сохранял он внешнее спокойствие.