Подвиг 1972 № 06

Трое сидели за камнем под скалой и думали, как идти дальше.

— Надо было левей обойти, — сказал Сергей. — Там дорога лучше.

— На той дороге, наверно, еще пять секретов поставлено, — усмехнулся сержант. — Дураки, что ли, немцы… Как же нам дальше топать, ребятишки? Пожалуй, эта горка покруче, чем птичий базар возле нашего поселка…

— Покруче, — согласился Орехов, припоминая отвесную скалу километрах в двух от их поселка.

На этой скале возле Корабельного мыса, сверху донизу заляпанной серыми полосами помета, гнездились тысячи чаек, кайр, бакланов и гаг. Птицы откладывали яйца на уступах, выводили птенцов, дружно отбивались от поморников, сапсанов и воронья. Каждую весну поселковые ребята ходили на птичий базар добывать яйца. Брали с собой веревки, обвязывались ими и, повиснув над морем, обшаривали карнизы, на которых рядком, друг возле друга, лежали яйца.

— Наш базар много выше, — довольным голосом сказал Орехов. — Здесь метров тридцать, а у нашего высота о–го–го!

— Валиться все равно, — ответил сержант. — Что с «о–го–го», что с тридцати метров. Один блин получится.

— Веревку бы достать, — неуверенно сказал Сергей. — Альпинисты с веревкой на любые скалы забираются.

— Веревку, — передразнил его Кононов. — Может, попросить немцев, чтоб лестницу нам подали?.. Забираться надо, и все дело.

Сергей, обиженный словами сержанта, стал снимать вещевой мешок. Кононов остановил его.

— Нет, Орехов первым пойдет… Ты, Серега, к таким камням непривычен, а Николаха был большой мастак по птичьему базару лазить… Вместо веревки ремни свяжем. Ты, Коля, разуйся, босому легче будет. И шинель сними. Как полезешь, сразу пот прошибет.

Слева внезапно ударили пулеметные очереди. Длинные и злые, гулко раскатывающиеся эхом по сопке. «По нашим бьют», — догадался сержант и стал поторапливать Орехова.

Тот разделся, снял ботинки и, осторожно ступая босыми ногами по колким камням, подошел к скале. У подножия в мелкой воде виднелись ребристые глыбы гранита. «Сорвусь — крышка», — подумал Николай.

Метров восемь он поднялся сравнительно легко, цепляясь руками за край щели. Пальцы ног выискивали на граните крошечные выбоинки и помогали держаться на скале. Прилипая щекой к камням, Орехов протягивал руку, ощупью, как слепой, перебирал растопыренными пальцами и находил точку опоры. Тогда он осторожно подтягивался и замирал, выискав упор для ног. Потом делал новое движение. Так он добрался до небольшого карниза, на котором могли уместиться два человека. Отдышавшись, он размотал связку ремней и спустил вниз. Минуты через три Кононов и Барташов уже были на карнизе.

— Толково, — сказал сержант, подгибая ногу. И он и Сергей стояли на карнизе, как цапли, каждый на одной ноге. Вторую поставить было некуда. — Потопали дальше.

Метра через три снова попалась косая щель, прорезавшая скалу. Уцепившись за нее руками, можно было стоять.

Орехов стал двигаться по щели вправо, надеясь, что она выведет его к очередному карнизу. Но с каждым сантиметром щель становилась все уже и мельче. Потом протянутая рука Николая растерянно царапнула по граниту и застыла. Пальцы не нашли даже крошечной выбоинки, чтобы зацепиться.

Сержант и Барташов ожидающе смотрели снизу. Николай вытянул руки, прижав ладони к граниту, и стал подниматься на носках. Достать выступ, который был метрах в полутора над его головой, Орехов не мог. Он тоскливо поглядел на зазубренный гранитный край, выдававшийся, как конец наковальни, и ослабил тело.

— Не пройти здесь, — сказал он, опустив красное от натуги лицо. — В другом месте надо попробовать.

— Может, петлей зацепишь, — ответил сержант. — Возьми.

Он кинул Николаю связанные ремни. Тот поймал их и сделал большую петлю. Потом чуть спустился, чтобы упор для размаха был лучше, и, удерживаясь одной рукой за выбоинку, кинул петлю на выступ карниза. Змеисто мелькнули ремни, и петля опоясала выступ. Николай медленно потянул их, ремни сначала подались, потом запружинили в руках. Вроде зацепило. Теперь надо было оттолкнуться от расселины и, повиснув, взобраться по ремню на выступ. Если, конечно, ремень выдержит, если он надежно зацепился за камни.

Николай поглядел вниз, где метрах в пятнадцати равнодушно блестела вода, а в ней ребристые темные глыбы. Они поросли водорослями. Волны лениво колыхали их, и ему вдруг показалось, что камни, как живые, чуть шевелятся в воде. Если соскользнет ремень, Николай упадет на глыбы. Упадет вон на тот остряк, выставивший из воды темный гребень. Прямо на него полетит…

Он с силой потянул ремни и вдруг разом решился и оттолкнулся ногами от щели.

Тело качнулось как маятник, — туда и обратно. Орехов перевернулся вдоль оси, ударился обо что–то головой, ободрал руки. Взвизгнула, процарапав по камню, металлическая пуговица на гимнастерке. Ременная веревка держала!

Несколько отчаянных рывков усталыми руками, и Николай оказался на небольшой площадке, которая находилась на выступе. Гранитная скала за ней была такой же крутой, но глаза Орехова высмотрели на ней новые уступчики, выбоинки, щели.