Подвиг 1969, №3

— Ну ты его через час найдешь, — безразлично ответил Меллори. — Лука прикинул, что обыск докатится к северному краю города приблизительно через ^ас. Это даст Луке и Андреа время подготовиться к отвлекающему маневру. Спрячем-ка наше барахло и — вон отсюда! Положим рюкзаки в угол, завалим землей. Но сначала вытащите-ка веревку. У нас едва ли останется время распаковывать рюкзаки, когда мы сюда снова вернемся.

Миллер опустился на колени, шаря руками по ремням и застежкам, и вдруг беспокойно воскликнул.

— Это не тот карман! — пробормотал он остервенело, но голос его сразу изменился. — Хотя вот, подождите минутку!

— Что там еще стряслось, Дасти?

Миллер ответил не сразу. Несколько секунд рука его обшаривала содержимое кармана. Он выпрямился.

— Бикфордов шнур, начальник, — голос дрожал от гнева, злобного гнева, поразившего Меллори. — Шнур исчез!

— Что?! — Меллори наклонился к нему и стал лихорадочно обшаривать карманы рюкзака, — Не может быть, Дасти! Просто невозможно!.. Черт знает что! Ведь я сам его укладывал! Я же сам видел, как ты возился с ним сегодня утром.

— Конечно, начальник, верно вы сказали, — заскрежетал зубами Миллер. — А потом какой-то ублюдок подполз к рюкзаку и незаметно вынул шнур!

— Но это невероятно! — запротестовал Меллори. — Это совершенно невозможно, Дасти! Ты сам застегнул рюкзак. Я же видел, как ты застегивал его в роще сегодня утром. А нес рюкзак все время Лука. А Луке я верю, как самому себе, я бы доверил Луке собственную жизнь.

— И я тоже, начальник.

— Наверное, мы ошибаемся, — продолжал Меллори немного спокойнее. — Может быть, шнур ты оставил там, в роще? Мы ведь все чертовски устали.

Миллер как-то странно посмотрел на него, секунду помолчал и снова посыпал ругательствами. Это я виноват, начальник. Моя собственная вина! Проклятье!

— В чем ты еще виноват?.. Черт подери, парень, не выдумывай, и я ведь там был... — Меллори умолк, вскочил на ноги, обернулся в сторону южной оконечности площади и уставился в темноту.

Там раздался одинокий выстрел. Резкий хлопок карабина, хлесткий, звучный. И сразу за ним — высокий тонкий вой рикошетируемой пули. Потом стало тихо. Меллори напряженно застыл, вытянув вперед руку. Десять минут назад они с Миллером оставили там Панаиса. Тот должен дождаться их возвращения и провести к замку Вигос. Остальные к этому времени уже ушли достаточно далеко от города. Луки там наверняка не должно быть. Указания Меллори абсолютно точны: спрятать остаток тола под крышей замка и дожидаться возвращения его и Миллера. Но что-то могло сорваться. Что-то всегда может случиться. Ловушка? Или засада? Но что за ловушка?

Внезапная прерывистая скороговорка тяжелого пулемета прервала его размышления. Заговорил еще один, легкий пулемет. Оба пулемета умолкли так же внезапно, как и начали. Меллори не мешкал,

— Собирайте все барахло, — энергично зашептал он. — Заберем с собой. Что-то там не так. — Через полминуты они снова уложили взрывчатку и веревки в рюкзаки, забросили за спину. Согнувшись почти вдвое, стараясь ступать как можно бесшумнее, они побежали по крышам к старому дому. Там должен их встретить Лука. В нескольких футах от дома заметили силуэт, медленно поднявшийся с крыши им навстречу. Но это был не Лука. Миллер сообразил, что человек этот был выше Луки ростом. Не останавливаясь, он обрушился стовосьмидесятифунтовой массой тела на неизвестного и резко ударил в солнечное сплетение. Через секунду жилистые руки Миллера сомкнулись на шее неизвестного мертвой хваткой.

Он был бы задушен, ибо янки не собирался ограничиваться полумерами, но что-то заставило Меллори наклониться к сплетенным телам и глянуть в лицо незнакомца. Он увидел вылезшие из орбит глаза и едва не вскрикнул от неожиданности,

— Дасти, — хрипло прошептал он. — Ради бога, остановись! Отпусти его! Это Панаис,

Миллер не услышал его шепота. Лицо янки окаменело, голова глубже уходила в плечи, руки сильнее сжимали шею грека и в свирепом молчании душили его.

— Это же Панаис, дурак ты чертов! Это Панаис, — орал Меллори шепотом в самое ухо американца. Схватив запястья Миллера, он пытался оторвать руки от горла Панаиса. Услышал, как застучали пятки Панаиса по дерну крыши, и рванул что есть силы. Подобный звук ему приходилось слышать, когда враг оказывался в железных тисках Андреа. Было ясно, что Панаис вот-вот отдаст богу душу, если Миллер не разожмет рук. Но янки вдруг сообразил, что ошибся, и отпустил грека. Выпрямился и, тяжело дыша, уставился на лежащего человека.

— Что с тобой за чертовщина случилась? — тихо спросил Меллори. — Ты что, ослеп или оглох? Или то и другое сразу?

— Что-то в этом роде, — Миллер вытер лоб тыльной стороной ладони, лицо его оставалось бесстрастным. — Извините, начальник, извините.

— Какого черта извиняться передо мной? — Меллори перевел взгляд на Панаиса.

Грек пришел в себя, пытался сесть. Растирая рукой затекшее горло, со свистом хватал воздух.

— Вот, может быть, Панаис оценит...

— Подождем с извинениями, — грубо оборвал его Миллер.