Подвиг 1969, №3

— Абсолютно. Приношу вам самые искренние извинения, — спокойно сказал Меллори. — Я бы не хотел поступать так с вами, — он глянул на дверь: в комнату вошел Андреа. — Андреа, спроси у Луки и Панаиса, нет ли телефонного коммутатора в этом блоке? Скажи, чтобы разбили его, если имеется. И трубки пусть все разобьют. — Он улыбнулся. — А потом скорее возвращайся, чтобы встретить гостей. В делегации встречающих я без тебя буду как без рук.

Турциг проводил глазами широченную спину Андреа.

— Да, капитан Шкода был прав. Мне еще многому нужно научиться, — в его голосе не чувствовалось ни горечи, ни враждебности, — Этот громила меня совершенно одурачил.

— Не вы первый, — заверил немца Меллори. — Он одурачил стольких, что даже я не знаю.,. Не вы первый, — повторил он, — но, кажется, вы счастливее всех прежних.

— Потому что я еще жив?

— Потому что вы все еще живы, — повторил Меллори.

Менее чем через десяток минут двое часовых, охранявших ворота, присоединились к своим, приятелям в боковой комнатке. Связанные, обезоруженные, с кляпами во рту. Проделана была операция их пленения так бесшумно и умело, с такой стремительностью, что Турциг невольно восхитился, хотя ему самому было отчего приуныть. Надежно связанный по рукам и ногам, он лежал в углу комнаты. Пока без кляпа.

— Теперь я понимаю, почему английское командование выбрало именно вас, капитан Меллори. Если кто и сможет преуспеть в этой операции, то только вы. Но и вы потерпите крах. Невозможное остается невозможным, И все-таки ваша команда просто великолепна.

— Перебьемся, — скромно сказал Меллори, последний раз оглядел помещение и улыбнулся Стивенсу, — Ну, готовы вновь отправиться в путешествие, молодой человек? Или вы считаете, что оно становится слишком однообразным?

— С вами готов куда угодно, сэр, — лежа на носилках, откуда-то добытых хлопотливым Лукой, он счастливо вздохнул. — На этот раз у меня будет первоклассное путешествие, какое и подобает офицеру. Настоящая роскошь. Мне буквально все равно, куда мы теперь отправимся.

— Говори за себя, — угрюмо оборвал его Миллер: он первым должен был нести тяжелые носилки. Однако умильно изогнутые брови лишали его слова оскорбительного оттенка.

— Вот и хорошо. Отправляемся. И еще одна штука. Где ваша рация, лейтенант Турциг?

— Чтобы и ее разбили, как я полагаю? .

— Именно.

— Не имею ни малейшего представления.

— А если я прикажу размозжить вам голову?

— Этого вы не сделаете, — безрадостно улыбнулся Турциг. — В других обстоятельствах вы, может быть, и прихлопнули бы меня, как муху. Но человека, который отказался отвечать на подобные вопросы, вы убивать не станете.

— Не так уж и много вам придется усваивать, как считал ваш покойный, недоброй памяти капитан, — признался Меллори. — Это все не существенно для нас. Жаль, что вам приходится заниматься таким грязным делом. Надеюсь, что больше мы с вами не встретимся. По крайней мере до конца войны. Как знать, может быть, мы еще пойдем в одной связке... — он жестом приказал Луке заткнуть Турцигу рот кляпом и быстро вышел из помещения.

Через две минуты группа Меллори была далеко от бараков и совершенно затерялась в темноте оливковых рощ, протянувшихся на юг от Маргариты. Через много часов после того, как они прошли рощи, забрезжил рассвет. Черный силуэт Костоса четко обозначился в сером свете наступающего дня. Ветер дул с юга. Теплый, тихий. Снег на отрогах холмов стал таять.

ГЛАВА 11

СРЕДА

14.00—16.00

Весь день они пролежали в густой низкорослой оливковой роще. Деревца упрямо цеплялись за щебень крутого склона. Невдалеке было место, которое Лука называл Чертовой песочницей. Укрытие оказалось плохим, неудобным, но лучшего они не нашли. Здесь хотя бы можно спрятаться, а рядом — удобная площадка для обороны. Легкий ветерок дул с моря, но солнце за день прогрело камни гор. Роща давала тень и спасала от солнечных лучей, льющихся с утра до сумерек с безоблачного неба. Отсюда открывался великолепный вид на залитые солнцем, мерцающие Эгейи.

Вдали, слева от них, постепенно пропадая в переливающейся от синего до фиолетового голубизне моря, вытянулись Лерадские острова. На самом близком из них, Мейдосе, были отчетливо видны одинокие белые, сверкающие под солнцем рыбацкие домики. Узкую полоску воды и должны проскочить корабли королевского флота. Это произойдет всего через день или через два... Справа, изгибаясь наподобие ятагана^ — берег Турции. Однообразный, без всяких примет. Северный край его оканчивается пиком мыса Демирки. Мыс далеко выступал в спокойную голубизну Эгейев. И еще дальше, к северу, будто выплывающий из морской глуби, лежал остров Ксерос. Казалось, он таял в пурпурной дали.

Этот вид захватывал дыхание, заставлял сильнее биться сердце. Великолепная панорама, раскинувшаяся в просторе залитого солнцем моря! Но Меллори не стал любоваться прекрасным пейзажем. Он удостоил его лишь беглым коротким взглядом, когда встал на вахту минут тридцать назад.