«Подвиг» 1968 № 05

Она все еще стояла и смотрела с такой жалобной улыбкой, как смотрят на расшалившихся детей. Но тут снова открылась дверь кафе, и вошел тот тип. Тогда Томас Краммлих не обратил на его появление никакого внимания. Лишь потом, задним числом восстанавливая последовательность событий, отметил для себя: именно в этот момент открылась дверь и вошел сыщик.

Незнакомка решительно села, сказала со смехом:

— Сдаюсь! Капитулирую перед превосходящими силами противника.

— Вот это другое дело! — обрадовался Краммлих. Он подозвал официанта. — Бутылку белого вина и чашку кофе с тартинками. Что вы будете есть, мадам? — склонился он к ней.

— Вы предусмотрели все.

Отто снова взглянул на нее, потом с сожалением — на Томаса Краммлиха.

— Может быть, хоть ты пойдешь со мной на пари, Томас? Я утверждаю, что она партизанка. — Отто покосился на незнакомку. — Я угадал?

— О, конечно! — смеялась она: ей это очень шло. «Прелестная женщина, — подумал Краммлих. -

Отто ведет себя бестактно, но что возьмешь с пьяного офицера! Она это понимает и не обижается и умело все сводит к шутке. Она прелесть!»

— Позвольте еще один вопрос, — не унимался Отто. — Откуда вы родом?

— Я парижанка.

— Очень интересно. Парижанка с восточнославянским акцентом!

— Вы это почувствовали? — Она отвечала все так же оживленно, нимало не смутившись. — Это мало кто улавливает, но некоторым просто режет слух. Когда я училась еще в пансионе, наш профессор литературы мосье Диоле жаловался моему отцу: «Это ужасно, но у девочки древнегалльский акцент! Так говорили только во времена Карла Великого!..» Отец смеялся, потому что никакой тайны не было. Все дело было в матери, она русская, эмигрировала во Францию после революции. Вы бы послушали, как она говорит!..

Незнакомка засмеялась, тут же замерла, прислушалась.

— О, какое прелестное танго! — Она повернулась к приятелю Отто. — Почему бы вам не пригласить меня на этот танец, раз уж вы взяли меня в плен?

— С радостью, мадам!..

Они пошли танцевать, и как-то само собой очень естественно получилось, что сумочка перешла в ее руки.

Краммлих и Отто выпили по рюмке коньяку.

— Так что, Томас, трусишь? — продолжал гнуть свою линию Отто. — Давай пари! Я берусь доказать, что она партизанка. У меня есть вернейший способ.

— Надоело, — отмахнулся Краммлих. — У меня вот такая голова от английских шифров, а ты никак не угомонишься. Нужен мне твой способ!..

— Посмотри, даже для неопытного глаза заметно, что ее сумочка слишком тяжела. В ней браунинг.

— Превосходно, мой милый!..

— Может быть, ты не заметил, как она нервничает?

— Попав в нашу компанию, любой порядочный человек начнет терять вилки, — наставительно, не скрывая усмешки, парировал Томас Краммлих. — Кстати, почему ты не упоминаешь о «хвосте», который она привела сюда? Или ты уже настолько пьян, что ничего не видишь?

— Ты имеешь в виду того типа возле окна? Который в дурацком зеленом плаще?

— Вот именно. Женщины почему-то считают, что это цвет морской волны.

— Я его тоже приметил. Но я еще не уверен, что он идет за нею. Впрочем, это проверить проще всего.

— Не надо.

— Согласен, разберемся сами. У меня есть способ…

— Помолчи, — остановил его Краммлих, потому что танцевавшая пара возвратилась к столику, и Краммлих не мог отказать себе в удовольствии полюбезничать с прелестной незнакомкой. Они вместе выпили вина, и затем уже он пригласил ее танцевать. Давно ему не было так хорошо, так приятно, так легко на душе! Он шептал ей на ухо комплименты и неожиданно (даже для себя) спросил с наигранным сожалением в голосе: — Неужели мой друг прав и вы в самом деле партизанка?

— Разумеется! — продолжала смеяться она.

— Если бы все партизанки так легко признавались! — Он решил, что можно позволить себе маленькую вольность, и поцеловал ей руку. — Позвольте узнать, мадам, вы очень важная преступница?

Он делал вид, что разглядывает ее красивое обручальное кольцо с бриллиантом, но именно только делал вид. Инстинктивное чувство заставляло его ненавязчиво, но внимательно наблюдать за нею.

— О да! И в данную минуту — в особенности… — На ее лице появилось заговорщицкое выражение, она потянулась к его уху и зашептала: — Вы, наверное, уже заметили того человека возле окна? Он довольно долго наблюдает за мною. Видите, только что глянул, будто случайно?

— Это который в зеленом плаще?

— Не в зеленом, в цвета морской волны, — наставительно, с деланной серьезностью поправила она и тут же снова заговорщицки зашептала: — Так вот, эта личность — адъютант моего мужа.

— А ваш муж, надеюсь, тоже партизан?.. Этот бриллиант, — Томас Краммлих указал на кольцо, — его свадебный подарок?

— А вы наблюдательны, господин обер-лейтенант!..