«Подвиг» 1968 № 03

— Вы с ума сошли, флаг-майор! — воскликнул Пихт, когда Удет и русский капитан в сопровождении автоматчика вышли на аэродром.

— Не беспокойтесь, — усмехнулся флаг-майор. — Как только русский взлетит, у него кончится горючее, а пулеметы заряжены холостыми патронами…

Маленький короткокрылый истребитель рванулся по взлетной полосе. За ним поднялся «мессершмитт» Удета. Пихт, провожая взглядом «ястребок» с алыми звездами, подумал о том, что пленный капитан уже увидел приборы и догадался, что у него в баках мало горючего и никуда он не сможет улететь.

Истребитель Удета быстро обогнал «ястребок» и, перевернувшись через крыло, вышел в исходное положение для атаки. Русский не имел преимущества ни в скорости, ни в высоте. «Мессершмитт» отрезал его и от облаков, где бы русский мог скрыться и внезапно напасть на «мессершмитт». Тогда «ястребок» помчался к земле. Удет бросился за ним, поймал краснозвездный истребитель в прицел и дал очередь. Но капитан сманеврировал, круто бросив машину вверх. «Мессершмитт» проскочил мимо. В тот момент «ястребок», сделав петлю, повис у него на хвосте.

Пихт услышал стрельбу пулеметов. Флаг-майор дернул Пауля за рукав:

— Оглянитесь. Русские интересуются поединком.

За обтянутыми колючей проволокой окнами Пихт разглядел истощенных русских, с напряженным вниманием следящих за воздушным боем.

До его слуха донесся тугой вой «мессершмитта». «Ястребок» вхолостую вращал винтом — у него кончилось горючее. Удет мог бы стрелять, но он не открывал огня. Сильно раскачивая машину с крыла на крыло, он пытался приблизиться к русскому, хотел понять, что случилось. Но «ястребок» уже вошел в пике и быстро мчался к земле. На высоте не больше двухсот метров русскому удалось выровнять самолет. Со свистом «ястребок» промчался над крышей барака и врезался в ряды своих же самолетов. Взрыв сильно толкнул воздух. Черное облако взвилось в небо.

— Пожар! — закричали техники, бросаясь к шлангам и огнетушителям.

Удет выключил мотор, откинул фонарь и устало опустился на землю. Он был мрачен и зол.

— Как вас зовут? — спросил Удет подбежавшего флаг-майора.

— Шмидт.

— Вы мне оказали медвежью услугу, Шмидт. Кажется, последнюю…

— Я не хотел неприятностей, — пробормотал флаг-майор.

— Отныне вы будете фельдфебелем, Шмидт… Только фельдфебелем! — Удет отвернулся и зашагал к своему «мерседесу».

На обратной дороге он молчал. Лишь когда машина въехала в Берлин и покатила по набережной Руммельсбурга, Удет спросил:

— Куда же ты без меня денешься, Пауль?

— Не понимаю вас…

— Ну, мало ли что может случиться со стариком Удетом. Да и не все время боевой летчик будет сидеть на адъютантской должности.

— Если я вам надоел…

— Брось, Пауль, — досадливо перебил Удет. — Говори прямо, куда гы хочешь попасть?

— Не знаю. Наверное, на фронт.

— Сколько людей в России?

— Около двухсот миллионов.

— И они все такие… фанатики?

— Я не был в России, но, боюсь, большинство.

— Какой глупец внушил фюреру мысль начать войну с Россией, не расправившись с Англией?! Это роковая ошибка! И все они, — Удет ткнул пальцем вверх, — все они жестоко поплатятся за это безумие!..

Генерал-директор замолчал. Пихт осторожно посмотрел на его пепельно-серое лицо. Смутная тревога овладела им, как всегда в предчувствии большой неприятности.

* * *

24 ноября 1941 года, как и всегда, в начале седьмого капитан Альберт Вайдеман подъехал на своем «оппеле» к небольшому, укрытому за высоким железным частоколом домику на Максимилианштрассе. Как всегда, преодолев мальчишеское желание перепрыгнуть через перила подъезда, он степенно поднялся по ступенькам и постучал пузатым молоточком в гулкую дверь. Он живо представил себе, как сейчас возникнет перед ним лукавое личико Ютты, как она примет у него фуражку и скажет при этом: «Капитан, я вижу у вас еще сень седых волосков». А он ответит: «Выходит, всего сто восемьдесят пять. Я но сбился? Еще каких-нибудь три дня, и я получу обещанный поцелуй!» Эта игра, случайно игравшаяся с полгода назад, по-видимому, веселила обоих. Капитан «седел» все более быстрыми темпами.

Он постучал еще раз. Но за дверью было тихо. «Ютты нет, — подумал он разочарованно, — потащилась куда-нибудь с Элеонорой. А профессор? Ведь он ждет меня».

Два раза в неделю профессор Зандлер знакомил своего главного испытателя с основами аэродинамики реактивного полета.

«Профессор наверху и не слышит, — догадался Вайдеман. — Нужно стучать громче».

Он со всего размаха хватил молотком по дубовым доскам.

— Ну и силища! Вам бы в кузницу, господин капитан, — раздался за его спиной насмешливый голос Ютты. Она стояла у подъезда, искала в сумочке ключ. — Вы уж простите меня, капитан. Бегала в аптеку. Фрейлейн Элеонора у нас заболела. Второй день ревет.

— Что же так взволновало бедняжку? Выравнивание фронта под Москвой? Или смерть генерала Удета? Его уже схоронили?

— Неужели вы так недогадливы? Ведь вместе с Удетом разбился Пихт?

— О, это большое несчастье. Но откуда у вас такие сведения? В официальном бюллетене о смерти Пихта нет ни слова.

— Он же обязан сопровождать генерала. Только счастливая случайность… Он бы позвонил…