Подвиг

Дорога была свeтлая, излучистая; справа поднималась скалистая стeна съ цвeтущими колючими кустами въ трещинахъ, слeва былъ обрывъ, долина, гдe серповидной пeной, уступами, бeжала вода; затeмъ появились черныя {52} ели, онe стояли тeснымъ строемъ то на одномъ склонe, то на другомъ; окрестъ, незамeтно передвигаясь, высились зеленоватыя, въ снeговыхъ проплeшинахъ, горы, изъ-за плечъ этихъ горъ смотрeли другiя, посeрeе, а совсeмъ вдалекe поднимались горы лиловатой гуашевой бeлизны, и эти были совершенно неподвижны, и небо надъ ними словно выцвeло по сравненiю съ ярко-синими просвeтами между верхушками черныхъ елей, подъ которыми катился автомобиль. Вдругъ, съ непривычнымъ еще чувствомъ, Мартынъ вспомнилъ густую, еловую опушку русскаго парка сквозь синее ромбовидное стекло на верандe, - а когда, разминая слегка звенящiя ноги, съ прозрачнымъ гудомъ въ головe, онъ вышелъ изъ автомобиля, его поразилъ запахъ земли и тающаго снeга, шероховатый свeжiй запахъ, и еловая красота дядинаго дома. Стоялъ онъ особнякомъ въ полуверстe отъ деревни, и съ верхняго балкона былъ одинъ изъ тeхъ дивныхъ видовъ, которые прямо пугаютъ своимъ воздушнымъ совершенствомъ, а въ чистенькой уборной, гдe пахло смолой, густо синeло въ оконце опять это весеннее дачное небо, и кругомъ, въ саду съ голыми черными клумбами и цвeтущими яблонями въ глубинe, въ еловомъ бору, сразу за садомъ, и на мягкой дорогe, ведущей въ деревню, была прохладная, веселая, что-то знающая тишина, и голова слегка кружилась, не то отъ этой тишины, не то отъ запаховъ, не то отъ новой, блаженной косности послe трехчасовой eзды.

Въ этомъ домe Мартынъ прожилъ до поздней осени. Предполагалось, что зимой онъ поступитъ въ женевскiй университетъ; однако, послe живой переписки съ друзьями въ Англiи, Софья Дмитрiевна опредeлила его въ Кембриджъ. {53} Дядя Генрихъ не сразу съ этимъ примирился, - онъ англичанъ недолюбливалъ, холодный коварный народъ. Зато мысль объ издержкахъ, которыхъ потребуетъ знаменитый университетъ не только его не огорчала, а напротивъ была соблазнительна. Любя экономить по мелочамъ, въ лeвой рукe зажимая грошъ, онъ правой охотно выписывалъ крупные чеки, - особенно, когда расходъ являлся почетнымъ. Иногда онъ трогательно игралъ самодура, хряпалъ ладонью по столу, раздувалъ усы и кричалъ: "Если я это дeлаю, то потому, что мнe прiятно!" И Софья Дмитрiевна со вздохомъ натягивала на кисть новые часики-браслетъ изъ Женевы, а Генрихъ, размякнувъ, лeзъ въ карманъ, вытягивалъ объемистый платокъ съ голубой каемкой, встряхивалъ его, и, скрывая набeжавшiя слезы, трубилъ разъ, трубилъ два, затeмъ приглаживалъ усы - вправо и влeво.

Съ наступленiемъ лeта погнали крестами мeченныхъ овецъ еще выше въ горы. Неизвeстно откуда, съ какой стороны, начиналъ доноситься журчащiй металлическiй звонъ, плылъ, обволакивалъ, вызывалъ у слушателя странную щекотку во рту, и вотъ, въ облакe пыли, сeрой, курчавой густыней, лились, мягко толкаясь, овечьи спины въ перемeнчивой и подвижной тeснотe, и влажный, полый, услаждающiй всe чувства звонъ колокольцевъ все росъ, наливался, такъ таинственно, словно звучала самая пыль, клубящаяся надъ овцами; порою одна выбивалась изъ стада, пробeгала трусцой, и лохматая собака молча ее оттeсняла въ стадо, и сзади шелъ, мягко ступая, пастухъ, - и звонъ колокольцевъ чуть мeнялся въ тембрe, становился опять глуше, тише, но долго еще стоялъ въ воздухe, {54} вмeстe съ летучей пылью. "Ахъ, какъ славно", шепталъ про себя Мартынъ, дослушавъ звонъ до конца, и продолжалъ путь, любимую свою прогулку, начинавшуюся деревенской дорогой и тропинками въ еловой глуши. Боръ внезапно рeдeлъ, появлялись крутые сочные луга, каменистая стежка спускалась между живыхъ изгородей; иногда навстрeчу поднималась корова съ мокрой розовой мордой, останавливалась, похлестывая хвостомъ, и, качнувъ головой вбокъ, проходила, и слeдомъ за ней шла проворная старушка съ дубинкой и кидала на Мартына недоброжелательный взглядъ. А ниже, за тополями и кленами, бeлeла большая гостиница, хозяинъ которой былъ въ отдаленномъ родствe съ Эдельвейсомъ.