Подвеска пирата

Астролог с силой тряхнул головой, чтобы окончательно изгнать неприятные ассоциации, вызванные видениями в магическом зеркале, и позвал:

– Уилл! Можешь войти.

Ответом ему была полная тишина. Лишь в деревянном полу неустанно трудились древоточцы, да за плотно закрытыми окнами кабинета где-то далеко громыхал гром – приближалась гроза.

– Уилли, бесенок!!! – рявкнул, теряя терпение, Джон Ди. – Поди сюда, кому говорю!

Дом молчал. Не на шутку разозленный доктор вскочил на ноги и направился к двери.

 Он был высок, худощав и носил расшитый серебряной нитью черный атласный халат с раскрытыми от локтя рукавами и длинным разрезом. На груди у него висела массивная золотая цепь с личной печатью, на которой было выгравировано изображение покровителя Англии святого Георгия. Безымянный палец украшал перстень из какого-то темного металла с крупным прозрачным бериллом. В длинной бороде мага уже появилась первая седина, но его физическое состояние отличалось здровьем. Ведь, несмотря на большую занятость, Джон Ди всегда находил время для фехтовальных упражнений. В те далекие времена каждый дворянин превосходно владел клинком, чтобы в любой момент иметь возможность отстоять свою честь с оружием в руках. Придворный астролог королевы Елизаветы не был исключением из общих правил.

Ну а паж и оруженосец астролога – юный Уилли – сладко спал. Он прилег возле небольшой лабораторной печки прямо на пол, подложив под голову толстый фолиант. Круглая печка, сложенная из обожженного кирпича, тихо пыхтела, подогревая пузатую стеклянную колбу в окружении змеевиков, и розовощекий ангелок обнимал ее теплое тулово с выражением неземного блаженства на лице.

При виде сонного, разомлевшего от благодатного тепла Уилла грозные намерения мага наказать нерадивого слугу вмиг испарились. Джон озабоченно нахмурился, вдруг вспомнив, что на дворе сентябрь, а он до сих пор не удосужился договориться с дровосеками, привезти запас дров на зиму. Погода уже начала портиться, несмотря на солнечные дни. Ночи стояли холодные, и в доме стало неуютно и сыро.

В дровяном сарае осталась одна поленница, но использовать ее для отопления маг запретил. Дрова нужны были ему для научных целей, так как алхимические опыты, которые он проводил, требовали постоянных и непрерывно высоких температур. Огонь в печке обычно поддерживал Уилли; только ему маг доверял входить в лабораторию и даже позволял наблюдать за своей работой.

Уилли был сирота. Дворянин по рождению, он с младенчества испытал на себе позорное клеймо изгоя. Его семью разорили при Марии Тюдор: отца, протестанта по вероисповеданию, заподозрили в заговоре против королевы и казнили, фамильное поместье отобрали. Мать, не выдержав лишений, заболела и умерла, а крошка Уилл пошел по свету искать свою судьбу.

Но фортуна все же оказалась благосклонна к мальчику. Она свела его с доктором Джоном Ди. Нужно сказать, тюремное прошлое значительно смягчило характер мага, сделало его более сердобольным, что было не очень свойственно дворянскому сословию Средневековья. Для высокородных йомены[3], а тем более нищие попрошайки, мало чем отличались от камешков под копытами коня. Жизнь простого человека в Англии не имела никакой цены, и смерть для многих из простонародья часто была желанным избавлением от земных страданий.

Маленький оборванец ничем не отличался от себе подобных. И все же Джон сразу выделил Уилла из толпы на Корнхилл, словно был с ним давно знаком: тот глазел на какого-то дворянина, приговоренного к наказанию у «позорного» столба. Астролог подозвал мальчика к себе и без лишних расспросов увез в Мортлейк. Наверное, мальчуган очень удивился бы, узнав, какие видения посещают его господина. В одном из них королевский астролог и узрел лицо Уилла. А может, тот ему приснился – даже сам маг точно не помнил этот момент.

Уилли оказался очень смышленым. Он быстро освоил грамоту, научился читать и писать. Джон Ди постепенно вводил мальчика в мир науки, и его душа таяла, как воск, когда он видел, каким вдохновенным огнем загораются глаза ученика, наблюдающего за экспериментами астролога, часто сопровождавшимися шумом, треском (иногда даже грохотом), фейерверками и бурлением разноцветных жидкостей в ретортах и колбах…

Сейчас, стараясь не разбудить ребенка, маг взял с печки кувшин, в котором подогревался ром, и возвратился в кабинет. Ему нужно было согреться и хорошо подумать.

* * *

Третьего дня в кабинет астролога вбежал Уилли и выпалил:

– Сэр, к вам пришли!

Джон Ди недовольно поморщился – он как раз готовился к сеансу ясновидения – но, взглянув на взволнованного мальчика, не стал ругать его за бесцеремонное вторжение в «святая святых» дома. По лицу Уилла было видно, что причина, побудившая пажа ворваться в кабинет даже без стука, явно неординарная. Нахмурившись, маг строго сказал:

– Надеюсь, к нам пожаловала не служанка мистера Смалли, которая принесла кувшин с парным молоком. Если это она, то скажешь ей, что свой долг за продукты я погашу на следующей неделе.