Подвешенный кофе

Все это время Виктор стоял в подъезде между этажами у окна. Он смотрел на ту же улицу, что и Ольга. Он понимал, во всяком случае, убеждал себя в том, что Ольга обиделась на него за то, что он двадцать лет не приходил. Но она не знала, что все эти двадцать лет он только и жил надеждой на встречу, случайную встречу, но ее все не было, и вот тогда он и решился. Он не хотел уходить, так как не был уверен, что сможет прийти сюда снова через двадцать лет, еще за одной попыткой. Что будет за эти следующие двадцать лет. Виктор решил позвонить, и очень обрадовался, когда трубку сняла Юля, так как не знал, что скажет, если трубку снимет Ольга. После разговора с Юлей, он поднялся к дверям квартиры, и та открыла дверь: – Проходи.

Он вошел, бросил плащ на столик и прошел в комнату. Увидев его, Ольга лишь вымолвила: – Ты.

– Я. Снова я.

– Да ты проходи, что стоишь в дверях, – подтолкнула его сзади Юля, оставшись на месте – я думаю, вам есть о чем поговорить. Главное не наделайте еще глупостей, а я пошла, – и, повернувшись, она сдала пару шагов, но обернулась и спросила: – А что за стишок:

Виктор взглянул на Ольгу, а затем снова к Юле:

– Мне букет из алых роз, исколол все пальцы в кровь. Что с ним делать я не знал, потому и опоздал.

– И это все?

– Все, – ответил он.

– Вам обоим надо лечиться от глупости, и лекарство у вас одно.

Юля повернулась и вышла из квартиры, тихо закрыв за собой дверь.

3

Они стояли напротив друг друга и смотрели, вглядываясь в знакомые милые черты, которые хранили в своей памяти. Ольга села за стол.

– Что стоишь? Садись, раз вернулся.

– Можно, да? – и Виктор сел напротив нее.

– Есть хочешь?

– Даже очень. Ты всегда вкусно готовила.

– Что, еще помнишь? Ешь, нечего на меня пялиться глазами.

– Я тебя так давно не видел.

– Сам виноват.

Виктор промолчал, взял тарелку и положил на нее салат. Ольга смотрела, как он ест, и удивлялась себе. Ей доставляло удовольствие смотреть на него, на то, как он ест. Видимо это немало для женщины, накормить любимого мужчину, – подумала она.

– И где ты столько времени пропадал?

Виктор поднял голову: – Страна большая, мест много, где можно спрятаться.

– От кого прятался?

– От себя.

– И кто нашел?

– Память, – и снова приступил к еде.

Доев, он взял фужер с вином, которое так и осталось стоять на столе, и отпил.

– Ты даже не представляешь, как мне было страшно к тебе идти.

– Тогда как дошел?

– Набрался смелости.

– Долго ты ее набирался.

– Конечно, долго, если ты была замужем.

– Замужем! – удивление ее было искренним, и она тихо засмеялась. – И кто сказал?

– Твоя однокурсница, давно уже. Мы с ней случайно встретились, вот она и сообщила.

– Вспомнила. Действительно я собиралась замуж, но так и не вышла, а она уже решила, что все окончательно. А что же ты тогда пришел, если у меня муж, дети?

– Я об этом старался не думать. Решил, приду, а там видно будет.

– Думать надо. В какую бы ты меня ситуацию поставил, если бы пришел с громадным букетом, а за столом муж, дети. Чтобы я сказала мужу? Это мой давний друг, настолько давний, что мы виделись двадцать лет назад. А тут вот вспомнил обо мне и пришел.

– Я не вспомнил, я помнил. Вспомнил элемент случайности, помнил – постоянная величина.

– Ну да, нам только сейчас о постоянстве и говорить. А цветы ты прислал?

– Я.

– Почему сорок? По количеству лет? Не красиво женщине напоминать о ее возрасте.

– А выгонять с дня рождения красиво? Причем, дважды.

– Поговори, а то два без трех не бывает.

– А цветы не по годам, – оправдывался Виктор, – двадцать – это цветы с того дня рождения, а еще двадцать – количество лет что мы не виделись.

– А что сам принес? Их надо полагать тоже двадцать?

– Тоже. Это аванс, на следующие двадцать, если выгонишь.

– Ты думаешь, я больше не проживу?

– Я так не считаю, просто не знаю смог бы прийти через двадцать лет.

– Почему?

Он пожал плечами: – Да мало ли что. Возраст будет уже не тот.

– Это точно, какими мы будем через столько лет, неизвестно.

– Известно. Такими же, только седыми и чуть сморщенными, – уверено парировал Виктор.

– Это ты про себя так говори. Вон уже весь седой, а со своим лицом я сама разберусь.

Он улыбнулся: – Ты такая же колючая, как и раньше.

– В колючках яд появился. А может тебе, и не надо было приходить? Купил бы кактус и ухаживал за ним. Он такой же колючий, но у него есть преимущество передо мной – он молчит.

– Я купил.

– И назвал его Ольга! – засмеялась она.

Виктор вместо ответа промолчал, лишь застенчиво улыбнулся.

– Что действительно! – догадалась она. – Назвал его моим именем?

– Да. Я его купил на следующий день, после того дня рождения.

– И он до сих пор жив?

– Жив, я с ним разговариваю. Ну, может уже не тот, так его детки.

– Ты сумашедший! Разговаривать с кактусом.

– Зато он никогда не возражает.

Ольга слегка качала головой и в ее глазах сверкали искорки лукавства, а на губах играла улыбка.

– Ты не подражаем!

– Я знаю. Не понимаю до сих пор, почему ты меня выгнала тогда?

– А почему сейчас понимаешь?

– Догадываюсь. Ты побоялась, что сейчас не будет так, как в прошлом, а будет искаженная копия прошлого.