Утром, около восьми часов, Санни будил меня, чтобы я закрыла за ним дверь, и уходил. Я продолжала дрыхнуть часиков до десяти-одиннадцати. Затем вставала, принимала душ и выходила на крылечко – посидеть, просушить на солнце волосы и заодно записать в дневнике, что произошло за вчерашний день. Потом шла в сад – завтракать; общалась с Болой, потешалась над резвящимися бурундучками, играла с местной собачкой («бхай-джан» называл ее моим телохранителем, секьюрити, потому что эта псина вечно болталась возле моей двери, умильно виляя хвостиком и ожидая, когда же я появлюсь). Время после полудня было для меня самым мучительным, ибо оно тянулось бесконечно долго и я просто не знала, чем заняться. Конечно, я привезла с собой около десятка DVD с русскими фильмами, но надо ли говорить, что за неделю я их уже все пересмотрела, а некоторые и по два раза! Я пыталась танцевать бхаратнатьям, но в комнате не было достаточно места, чтобы развернуться. Изредка я улучала моменты, когда поблизости не было никого из постояльцев и обслуживающего персонала, и танцевала прямо у себя на крыльце. Естественно, этого было недостаточно, я чувствовала, что теряю сноровку, но что я могла поделать?.. От скуки я даже принялась понемногу перепечатывать из рукописного дневника кое-какие свои впечатления от жизни в Индии. Собственно, то, что вы сейчас читаете, является результатом моих стараний убить время, проведенное в одиночестве в гостиничном номере… Где-то с половины шестого вечера я начинала ждать Санни. То есть буквально ждать – и ничего больше не делать. Все валилось у меня из рук, мысли рассеивались, и я просто тупо лежала на кровати, уставившись в потолок и ожидая появления любимого. Когда все складывалось удачно, он появлялся в шесть-семь часов, и мы ехали в дом к его сестре. Там мы оставались практически до ночи, ужинали и около полуночи возвращались обратно в отель, где ложились спать. Иногда же случалось так, что дела его задерживали; в таком случае он мог появиться в восемь, в девять, а то и в десять часов. Он привозил с собой готовый ужин из ресторана, и мы поедали его у меня в номере либо заказывали еду здесь же, в отеле. Если честно, мне вот такие наши совместные, тет-а-тет, трапезы нравились даже больше, чем семейные ужины у Гульназ. Санни неизменно подкладывал мне самые лучшие кусочки и был такой внимательный…
Вот так проходил практически каждый мой день, за небольшими исключениями, когда днем мы вместе с Санни выезжали куда-нибудь по делам.
Если честно, я могла бы и более весело проводить время одна. К примеру, можно было бы отправиться прогуляться по Агре, ознакомиться с местностью – я совсем не знала город, потому что никогда не ходила пешком, Санни меня возил всюду. Но он и слышать ничего не хотел о том, чтобы я гуляла одна.
– Я с ума сойду от беспокойства, ты что! – восклицал он в ужасе.
– Да пойми ты, глупый, ничего со мной не случится! Я вполне могу пойти куда-нибудь самостоятельно. В крайнем случае, сяду в рикшу. Когда я приезжала в прошлый раз в Дели, то всегда гуляла там одна!
– Знать ничего не хочу, что ты там делала в Дели, – мотал головой этот упрямец, – а здесь, в Агре, я за тебя отвечаю головой… Потому что в этот раз ты ко мне приехала, и я тебе просто не могу позволить одной здесь разгуливать. Мне самому паршиво оттого, что ты целыми днями в этой комнате, я все время об этом думаю и переживаю за тебя, но… ты потерпи еще немного, а? Вот поженимся – и ты переедешь ко мне домой, начнешь постепенно узнавать город…
– Как скажешь, – удрученно вздыхала я.
Но пару раз все-таки мне удалось осуществить самостоятельные вылазки.
В первый день все прошло очень удачно. После завтрака я взяла сумочку и решительным шагом направилась к выходу из отеля. Бола ошарашенно уставился на меня:
– Решили прогуляться, мисс Джули?..
«Ну, ты еще вечером Санни об этом доложи!» – одарив его ослепительной улыбкой, подумала я, а вслух ответила:
– Да, пройдусь немного…
Цель моей прогулки в тот день была проста – я хотела всего лишь побродить по окрестностям, не углубляясь далеко в город, и найти телефон для международных переговоров. Очень уж хотелось позвонить маме. Санни, конечно, мне всегда разрешает звонить в Россию со своего мобильного, но меня всякий раз совесть мучает, что я его деньги на свою болтовню трачу.