Подвал. Когда звонит Майкл

— За убийство чудовища? Что вы! Никто ведь не допускает и мысли о возможности его реального существования. Никто, кроме старухи Кутч и ее полоумного сына. А уж они-то, ясное дело, не хотят, чтобы ему был причинен какой-либо вред. Ведь зловещая репутация этого проклятого монстра — единственный источник их доходов И это, кстати, пожалуй, единственное, что позволяет процветать всему городку. Конечно, «Дом чудовища» — это не замок Хёрста и не дом Винчестера, но вы удивились бы, узнав, сколько наших с вами сограждан готово выложить по четыре доллара с носа за экскурсию по этой пыльной халупе, хозяйка которой может похвастаться не только легендарным чудовищем, но еще и тем, что в ее доме произошло одиннадцать зверских убийств. Туристы валом валят и со всей Калифорнии, и из соседних штатов, и вообще черт знает откуда. А уж если какая-нибудь американская семья катит на машине по любой из дорог и оказывается ближе пятидесяти миль от Малкаса-пойнт, то дети поднимают в ней такой визг, требуя посетить «Дом чудовища», что родители бывают просто не в силах им отказать. И так год за годом доллары туристов питают главную жизненную артерию этого Богом забытого городка. И если бы кто-нибудь убил вдруг чудовище…

— А вы не думали, сколько туристов привлек бы труп этого монстра? — с легкой усмешкой спросил Джад, однако голос его был серьезным.

— Но ведь тогда исчезла бы тайна! Поймите: чудовище— сердце этого дома. Дом без него просто умер бы А вслед за ним умер бы и весь город. А я не думаю, чтобы жители Малкаса-пойнт сильно хотели этого.

— Значит, они хотят, чтобы убийства продолжались?

— Конечно! Время от времени убийства совершают настоящие чудеса в бизнесе.

— Ну, если так настроен весь город, то он просто недостоин существования на Земле.

— Я вижу, ваш отец был очень проницательным человеком, дав вам имя Джаджмент[1]—улыбнулся Ларри, но ответа на свою шутку не получил.

— Так вы сказали, что убили бы чудовище сами, если б смогли? — вполне серьезно переспросил Джад.

— Да. Если бы у меня хватило смелости.

— А вы никогда не думали нанять кого-нибудь, чтобы он сделал это за вас?

— Кого же я могу подбить на такое дело? — Ларри горестно усмехнулся и устало потер лоб рукой.

— Все зависит от того, сколько вы готовы предложить за эту услугу.

— Вы призываете меня заплатить столько, сколько стоит мой спокойный сон, да? — Улыбка на лице Ларри стала гротескной.

— Ну почему же! На это дело можно ведь посмотреть и с другой стороны — как на помощь обществу… — заметил Рэккер, задержав на Ларри долгий выжидательный взгляд.

Наконец тот усмехнулся и, склонив голову набок, слегка прищурился:

— Мне кажется, вы знаете человека, который за определенную сумму согласился бы войти ночью в этот дом и покончить с чудовищем.

— Может, я и знаю такого.

— И сколько же он запросит?

— Все зависит от риска, на который ему придется пойти. Нужны дополнительные сведения, прежде чем он возьмет на себя какие-либо обязательства.

— А вы можете назвать хотя бы примерную сумму?

— Его минимум будет пять тысяч.

— А максимум?

— Максимум пока что не установлен.

Последовала недолгая пауза, после которой Ларри сказал:

— Разумеется, мои капиталы не безграничны, но я думаю, что при необходимости смогу вложить их значительную часть в такого рода проект.

— А что вы собираетесь делать завтра? — неожиданно спросил Рэккер.

— Готов вести переговоры, — с пониманием ответил Ларри.

— Тогда почему бы нам двоим не прокатиться с утра пораньше по прибрежному шоссе и не посетить «Дом чудовища»?

5

Две чашки кофе не разогнали сон Джада, и, едва вернувшись в свою квартиру, он тут же уснул. Но даже если что-то и снилось ему этой ночью, он не запомнил ни одного из ночных видений, и когда звои будильника прервал его сон в половине шестого, голова Рэккера была легкой и ясной, какой она и должна быть поутру в понедельник.

Глава четвертая

Рой проснулся на широкой двуспальной кровати. Рядом с ним, лицом вниз, со связанными за спиной руками, лежала девочка Джони. Она была голая. Короткий кусок бельевой веревки шел от ее запястий и затягивался на правой руке Роя тугой петлей. Сперва Рой освободил свою руку, потом развязал руки Джони.

Затем перевернул девочку на спину. Ее глаза были широко раскрыты. Но она смотрела не на него, а куда-то дальше, в пустоту, будто была слепая.

— Хорошо поспала? — спросил он.

Джони даже не шевельнулась в ответ.

Тогда Рой положил руку на ее грудь и почувствовал, как ровно бьется там сердце и как грудь поднимается и опускается при каждом глубоком вздохе.

— Где же твое хорошее настроение? — спросил он и пощекотал ей живэт.

Джони не двигалась и не моргала. Даже когда он ущипнул ее за сосок. И даже потом, когда он начал гладить и ощупывать ее тело, жадно лизать и покусывать складки кожи. Она лежала неподвижно и молчала даже тогда, когда Рой с громким стоном глубоко вошел в нее и тут же содрогнулся от бурного болезненного оргазма.

Наконец он перестал истязать почти бесчувственное тело девочки, тяжело отвалился в сторону и минуту спустя встал с кровати. На всякий случай он снова связал ее.