Ингэлс. Главное для меня, чтобы Грег Гастингс не догадался об истиной природе моего изобретения. Если догадается, поймет, что это сделал я. Но я должен постараться. (Смотрит на сигарету.)Твое время вышло. (Бросает сигарету в сторону.)
Брекенридж(в отчаянной панике). Нет! Не надо! Не надо! Нельзя! (Делает движение убежать.)
Ингэлс (выдергивая пистолет). Я сказал тебе не двигаться
Брекенридж останавливается.
Не убегай, Уолтер. Прими это сразу. Если по бежишь — только поможешь мне. Я хорошо стреляю — и никто не поверит, что я выстрелил человеку в спину.
Уолтер! Я не хочу, чтобы ты сделал с миром все то, что сделал со всеми своими друзьями. Мы можем защитить себя от людей, которые причиняют нам зло. Но спаси нас боже от тех, кто несет нам добро! Это единственный акт гуманизма, который я когда-либо совершил, — единственный, который можно совершить. Я освобождаю людей. Свобода страдать. Свобода бороться. Свобода рисковать. Но свобода, Уолтер, свобода! Не забудь, сегодня День независимости!
Брекенридж отворачивается и исчезает в темноте. Ингэлс не двигается с места, только неспешно поворачивается, поднимает пистолет и стреляет в темноту. Пятно света исчезает. Затемненная сцена. Затем зажигается полный свет. Ингэлс спокойно сидит на стуле, кончая свой рассказ. Эдриен спокойно молча стоит перед ним.
Ингэлс. Я рассказал это, потому что хочу сказать тебе, что не жалею. Если бы обстоятельства принудили меня отнять стоящую жизнь — я не колеблясь отдал бы свою взамен. Но об Уолтере я так не думал. Ни о Серже... Теперь ты знаешь, какой я. (Встает, глядя на нее.) Теперь, Эдриен, повтори — если еще раз хочешь, чтобы я это услышал.
Эдриен (смотрит на него с высоко поднятой головой). Нет, Стив. Я не могу это повторить. Я сказала, что влюбилась в тебя бесконечно, презренно, и была влюблена много лет. Я больше не могу этого сказать. Я скажу, что влюблена в тебя — так ужасно гордо и буду много лет... много... всегда.
Он не двигается, только медленно кивает, принимая это оправдание.
Занавес
«Думаешь ли ты, — спросила Айн Рэнд, кончив читать, — что я когда-нибудь отдам главную роль в своей истории кому-нибудь, кто не герой?»
1939 г.
ИСТОЧНИК*
Предисловие редактора
В 1938-м, посвятив три года исследованию архитектурного дела. Айн Рэнд начала писать роман «Источник». Она закончила работу над ним в конце 1942 г., а на следующий год его уже издали. Менее чем через десять лет книга уже снискала всемирную славу и к настоящему времени продалась общим тиражом в более шести миллионов экземпляров. Про то, что думает сама Айн Рэнд об «Источнике», можно прочитать в ее вступлении к изданию, посвященному двадцатипятилетней годовщине с момента написания романа.
* Здесь представлены отрывки, не вошедшие в окончательную версию романа «Источник»
Для этого сборника я подобрал два отрывка, которые были вырезаны мисс Рэнд из оригинальной рукописи; это единственные неопубликованные рассказы достаточного объема. Оба они были написаны еще в 1938 г. и относятся, скорее, к началу романа. Как и в случае с отрывками из «Мы живые», Айн Рэнд не придавала им особого значения и не редактировала. Оба заголовка придумал я сам.
«Веста Данинг» — это история о любовном романе Говарда Рорка с юной актрисой, первом в его жизни, еще до того, как он встретил Доминик. Изначально в рукописи эта история была вплетена в сюжет романа и шла в ногу с общим повествованием.
Веста Данинг являет собой яркий пример «смешанных предпосылок», как красноречиво выражалась Айн Рэнд. Отчасти она разделяет с Рорком его взгляд на жизнь, но частично она и человек второго сорта, готовый продавать свой талант за одобрение со стороны других, что она пытается оправдать благой целью. Мисс Рэнд вырезала Весту из романы, по ее словам, осознав, сколь велико сходство между ней и Гейл Винанд, новостной издательницей (которая такими же методами шла к благородной цели). В некотором отношения Веста также имеет определенное сходство и с Питером Китингом. В действительности же все это проясняется, стоит узнать о том, что некоторые из реплик Митинга сперва предназначались для Весты.