Подумаешь, попал

Все запыхавшиеся в крови, уставшие смотрели друг, на друга. Пулеметная очередь, нарушила раздумье, кидаться друг на друга или нет. Т-34 Поплывца, воспользовалась разрывом между дерущимися и вклинилась в него. Оставшихся мы добили, пленных не брали. Тяжело дыша, вернулся к своей машине. Максим копался, пробуя что то сделать.

Потом с сожалением махнул рукой, хана мотору проговорил он стирая с лица пот.

Начало вечереть, опять стал накрапывать дождь. Иван, вывел меня из раздумий.

– Плохо дело командир, – произнес он. Обошли нас однако.

Я попробовал прислушаться, но слух толком не вернулся, но охотнику я верил. Подобрал трофейный автомат, к сожалению один рожок. Немцы нас больше не беспокоили. Я оглядел сколько нас осталось, двадцать пять человек, почти все раненые, трое серьезно, до утра двое точно не доживут. Оружия хватает, в основном трофейное и танк, правда горючки маловато. Я дал приказ на отступление, как самый старший, держать оборону дальше, не имело смысла. Ночной переход дался мне тяжело, да и прошли мы не так уж и много. Измученные едва перебирающие ногами, наконец то ввалились небольшой лесок, недалеко от речки. Меня почему то всегда, тянуло хоронится среди

деревьев, возможно боязнь налетов, или находясь в окружении, а сейчас так и выходило, лес давал иллюзию защищенности. До бескрайности уставшие завалились спать, где кто.

– Я посторожу, – заверил меня охотник Толбухин.

– Привлеки кого не будь, из экипажа Поплывца. – Пролепетал я засыпая, весь путь я проделал пешком, как и многие из выживших, давая пример. На танке везли раненых.

Как и ожидалось, во время перехода, двое умерли. Их похоронили в воронке, присыпав землей, третий из раненых, молоденький лейтенант держался, иногда в подал в забытье звал маму, то какую то Оксану, мне было его жалко, чуть помладше меня ранение

в ногу, контузия. Ногу ему пропороли штыком, во время рукопашной, а контузию получил в артобстрел. Проснулся я, когда был полдень. Поднялся с трудом, все мышцы ныли. Иван колдовал над раненым лейтенантом. Рядом, горел небольшой костерок.

Я подошел к Толбухин, тот большой согнутой иглой, сшивал края раны, на икре левой ноги лейтенанта.

– Утром, шибко стонать начал, – объяснил он. – Горячка началась, рану чистить пришлось, ничего командир молодец, выдержал. Похвалил охотник лейтенанта. Молодец в полу оборочном состоянии, впился зубами в ветку сунутую в рот, сдерживая крик.

– Других посмотришь?– спросил я.

– А чего не посмотреть, – согласился Иван. – Иначе потом мороки, больше будет.

Пятерых подранков, я поднял и отправил к лекарю самоучке.

Как оказалось не зря, у одного уже началось воспаление, и самое меньшее, что грозило, остаться без руки. Иван своим охотничьем ножом, извлек осколочек.

Перевязочного материала хватало, анестезией служил спирт. Я приказал всем выдать,

по пятьдесят граммов спирта, и выпил сам. Спали на земле, а с утра выпал иней, простуды только не хватало. Канистра со спиртом, была обнаружена в подбитой бронемашине, с которой был снят и пулемет. Отдельные выстрелы, и иногда канонада, слышались приглушено, где то на севере – востоке. Противник, замыкал колечко.

Я собрал после обеда, всех сержантов. Их оказалось четверо. Двое моих, старший сержант Поплывец и младший сержант Иван Толбухин, и двое с пехоты.

Собрал я их отнюдь не для совета, как быть и что делать. Из истории я знал, что через два месяца эти территории будут освобождены, а к лету опять сданы из за ошибок

командования, ну не буду рассуждать вперед. Зимовать где то здесь, я не собирался.

И так начал я, через час выступаем, танк придется оставить топлива нет, запрячем

где не будь здесь. Через час, действительно выступили. Расчет был прост, атакующие части немцев ушли вперед, тылы еще не подтянулись из за распутицы. А время уходит, день два и специальные части, начнут суживать круг, и добивать отдельные подразделения попавшие в котел. Надо быстрее уходить, к большим лесам и пробиваться к своим. Встретить не большие части немцев, мы не боялись, пять пулеметов, семь автоматов. Бронетехника это конечно серьезно, но пробирались мы, окольными дорогами, всегда была возможность при звуке моторов, нырнуть в ближайшие кусты, или укрыться в балке. Временами встречались беженцы, возвращающиеся в свои села, останавливаясь они понуро смотрели нам вслед, как бы размышляя, а не прибиться ли к нам. К вечеру одна из встреч нас порадовало, небольшой табун лошадей перехватил

Иван, со своей группой авангарда. Пришлось один раз даже стрельнуть, поскольку пастух с подпаском видно хотели избежать встречи. Пора было передохнуть. И мы остановились, в небольшой рощице.

– Кто такие? – Начал я, когда ко мне подвели задержанных.

Это был мужик лет сорока, одетый в тулупчик на голове заячий треух.

– Так лошадей перегоняем, – сказал мужик почесывая бороду.

– Куда, к немцам? – Снова спросил я.

Мужик замялся. – Так с конезавода мы, в тыл гнали, а тут раз, а немец ужо со всех

сторон.