Подумаешь, попал – 2

Пленный затих, да и что ему оставалось делать. Второй человек, имевший внушительные габариты тела, подсунул к его носу, для наглядности, здоровенный кулак. Через некоторое время послышался топот бегущего человека, он чуть было не пробежал мимо укрытия разведчика, но тихий свист сержанта остановил его. Разведчики вылезли из кустов. Трошкин вытащил за собой ничего не понимающего пленного. Жухарев, посмотрев на последнего, произнес:

– Командир приказал следовать дальше.

– Вот и хорошо. Трошкин, передашь этого нашим и нагоняй нас! Пошли, Жухарев!

Двое разведчиков вскоре скрылись в темноте. Трошкин же, подумав, наконец отпустил плечо беглеца, сказав при этом:

– Стой, братец, тихо, от меня не сбежишь!

Так и стояли, пока не подошла основная группа разведчиков.

– Кто это? – спросил Семен у Трошкина, увидев, что тот не один.

– Да тут, товарищ младший лейтенант, мимо нас пленных вели, так один по темноте сбежал и прямо к нам в лапы.

– Понятно, – Рябинин присмотрелся к задержанному, – по дороге выясним что за «фрукт».

– Разрешите, товарищ младший лейтенант, я своих нагоню? – спросил Трошкин.

– Действуй, боец! – согласился Рябинин.

– Ну, все! Пошли, время поджимает, – скомандовал Семен, и добавил, обращаясь к задержанному: – Ну, и ты снами топай! Тебя, кстати, как звать?

– Николай, – ответил тот.

Бывший пленный едва успевал идти вслед за старшим отряда, что было не удивительно. Дело было не в быстроте шага, которым шел командир, а то, что перед этим пленные протопали километров двадцать без остановки. Это конвойные сменяли друг друга, присев на телегу, ехали в ней – отдыхая, военнопленных же, голодных и вконец истощенных, все время подгоняли тычками в спину. Одного, полностью обессилившего и упавшего на землю, даже пристрелили в назидание другим.

– Что сбежал, молодец! – начал разговор Семен, – Как попал в плен, спрашивать не буду, не мое это дело, а вот что с тобой делать, доходягой, не знаю. – Семен принюхался. – Несет от тебя, как от помойного ведра! Понимаю, в баню вас не водили.

– Это уж точно. А вы партизаны? – наконец решился задать вопрос Николай.

– Ну, кто мы такие, это ты, брат, позже сам поймешь. Ты лучше скажи, почему другие не побежали? Ведь ночь, темень, самое подходящее время для побега.

– Так боятся! Конвоиры сразу пристрелят, а кто все же сбегал раньше, так потом с собаками все равно разыскивали. По степи много не побегаешь, – бывший пленный вздохнул и добавил: – Да и местные укрывать боятся, за это расстрел, а порой сами выдают полицаям или немцам, за то премия полагается. Были у нас в лагере побеги, так потом пойманных привозили и при всех живыми в землю закапывали.

– Так, а что сбежал, раз вас так застращали в лагере, и кто вас конвоировал – на русском чисто разговаривали? – спросил Семен, внезапно остановившись – к ним опять подбегал Жухарев.

– Так решил рискнуть, Днепр рядом, а я плавать умею. Слушок прошел,

что наши где-то на подходе, поэтому более-менее работоспособных с вечера подняли и в ночь погнали укрепления на берегу Днепра делать, – объяснял доходяга. А конвойные – бывшие из наших, лютуют хуже немцев, им дороги уже назад нет.

Семен ничего ему не ответил, хотя у него были сомнения, что в таком состоянии бывший военнопленный способен переплыть реку.

Рябинин выслушивал Жухарева.

– Есть батарея! На высотке расположена. С нее, наверное, и Днепр, днем как на ладони видно! Не соврал немец, товарищ лейтенант.

– Это хорошо, что батарею нашли, – задумчиво ответил Семен, – вот теперь надо думать, как её сковырнуть с этой высотки.

Они подобрались, как можно ближе, к пушкам. По крайней мере, две из них Семен сумел рассмотреть. Еще четыре были где-то неподалеку. Почему шесть орудий, ни больше, ни меньше, немецкий сапер не знал, но то, что позиция батареи подготовлена добротно, Рябинин определил сразу. Орудия стояли в капонирах и потому сразу не бросались в глаза. Часовые не спали, напуганные налетом авиации. Их было трое, может и больше. Кроме того, немцы, скорей всего, видели и костры, разожженные разведчиками. Конечно, вряд ли они догадывались, что те нужны были для ориентировки выброса десанта, но то, что разожгли костры явно не друзья, и дураку было понятно.

Литвяк начал нервничать от нетерпения:

– Чего ждем, командир? – спросил он, готовя гранаты.

– Забелин приказал, начать не раньше, чем он, – пояснил Семен, – им, дольше идти.

– А, сонными хотят застать! Тогда понятно, успокоился старший сержант, – А вот наши чего-то не спят!

– Ничего, мы им вскоре колыбельную споем, – проговорил, подползая

Сидоров, – уснут у нас вечным сном. – Нашел я пушки, товарищ командир, все четыре в ряд стоят, для залпового огня видать. Они чуть правее от нас, возле них два часовых прохаживаются, рядом землянки, а чуть дальше ящики со снарядами.

Что ж, пора определяться в действиях – решил Семен. Оставив Литвяку четырех человек, он с остальными подался в право от этого места. Сидоров осторожно подвел их к позиции батареи и указал на двух немцев, присевших отдохнуть на снарядный ящик.

– Землянки для обслуги батареи чуть дальше расположены, – сказал

сержант.