Подставное лицо

Само задержание не представляло сложности: Денисов преградил Гурину путь, увлек в сторону.

— Транспортная милиция участка.

Сбоку появился Антон. Младший инспектор розыска с номером носильщика на куртке подкатил к вещам свободную тележку.

— Документы!

Гурин полез во внутренний боковой карман.

— Письма с вами? — внезапно Спросил Денисов. — Личная переписка. Она случайно попала к вам в восемьсот девяносто шестую ячейку.

Вместо паспорта Гурин достал платок, вытер вспотевший лоб. Денисов понял, что не ошибся.

— …Девяносто шесту… — Губы не слушались.

— Она неисправна. Ваши вещи перенесли на склад, а в ячейку закрыли конверт с письмами. На шифр «Б-042»…

Денисов следил, как красивое моложавое лицо Гурина снова начало меняться.

«В самом деле, — Гурину наверняка должна была прийти в голову простая эта мысль: — Если меня арестовывают по делу фирмы, при чем здесь шифр к ячейке и личная переписка…»

Над головой щелкнул динамик:

— Граждане отъезжающие…

Гурин поставил плоский чемоданчик, нагнулся, стал быстро рыться в вещах — сорочки в целлофановых обертках, папки с бумагами.

— Вот! — Он вынул не очень объемистый конверт. — Я не мог понять, чье это. Все здесь.

— Тем не менее я прошу вас пройти с нами.

Денисов перелистал заполненные округлым женским почерком страницы. Большинство писем было без подписи. Лишь кое-где внизу стояло «Беата», иногда заглавное «Б».

В одном из писем Беата писала:

«…Я была на грани отчаяния. Незнакомая женщина в электричке заговорила со мной — она ехала к внуку: „У вас беда? Вы так плохо выглядите…“ Вдруг захотелось сказать кому-то, лучше даже первому встречному, с кем больше никогда не увидишься: „Мне плохо! Разваливается семья. Нелепо, беспричинно. А я ничего не могу поделать! Слава богу, теперь это позади. Твоя дружеская поддержка и участие помогли мне…“»

— Сейчас будет здесь, — Антон положил трубку. — Рядом с домом стоянка такси.

— Набери ее номер еще раз.

Антон покрутил диск.

— А теперь занято… Еще?

— Не надо.

Раздался звонок — Антон снял трубку, передал Денисову. Его разыскивала дежурная по автоматической камере хранения, работавшая прошлой ночью.

— Просили позвонить? — закричала она на другом конце провода.

— Это еще утром!

— А меня не было весь день: семинарские занятия, зачеты… — Она училась на вечернем отделении института инженеров транспорта. — Сейчас только узнала. Что хотели?

Денисов представил, как дежурная сняла очки, близоруко и весело щурится.

— Видели вы ночью заявительницу? Насчет восемьсот девяносто шестой ячейки?

— С вами? В отсеке? — Она не поняла.

— До нас! Раньше, чем она обратилась в милицию.

— Видела.

Это как раз и было ему нужно.

— Она была одна?

— Мне кажется, заходил еще мужчина! — прокричала дежурная.

— В очках, в джинсах…

— Вроде да.

— В какое примерно время?

— Перед тем, как ей к вам пойти. — Голос чуть поутих и снова набрал силу. — А письма нашлись?

— Нашлись.

— Она ведь вначале и заявлять не хотела! А я ей подсказала! Про вас и про капитана Сабодаша…

Денисов положил трубку.

«Так все и было. — Он мысленно подытожил разговор с дежурной. Женщина сперва не собиралась обращаться в милицию по поводу пропажи, но потом решилась. Это был с ее стороны импульсивный и не очень хорошо продуманный шаг. Дежурная даже и не подозревает о последствиях своего совета…»

— Гурина увезли. — Антон успел еще раз переговорить с дежурной частью и все знал. — В суд его теперь доставят, видимо, уже под конвоем…

В коридоре раздались шаги, короткий стук в дверь.

— Входите.

— Нашлись?!

— Нашлись.

— И все из-за меня… Представляю, как вам пришлось…

— Пришлось.

— Как я благодарна вам.

Она скорее была напряжена, взвинчена.

— Даже не верится, что смогу снова заниматься своей работой. Спокойно жить… Как это трудно: когда будто огонь бежит по кровле, а вы должны улыбаться, отвечать на вопросы… — Она еще выше забросила сумочку на плечо. Казалось, она никогда с ней не расстается. — А между тем все поставлено на карту…

— Ставку определяем мы сами! — Антон не мог не вмешаться.

— У вас, наверное, всегда все шло продуманно, положительно. Вы никогда не переступали черту!

Она была не в силах остановиться:

— Вас обошло разочарование, не было задето ваше честолюбие… — В тоне послышалось неожиданное, плохо скрываемое пренебрежение. Но тут же она спохватилась: — Извините, нервы! Зачем я это вам говорю…

— От Максимова нет известий? — Денисов перевел разговор. — Мы здесь прониклись к нему уважением. Интересно, удастся ли ему что-нибудь большое?

— Не знаю. — Она расценила его слова как поддержку. — От него ждут многого… А вот прогремит ли он!

— А кто такой Федотов?

Она свела брови!

— О! Очень знающий и энергичный человек! Кандидат. Без пяти минут доктор…

— Молод?

— Сорок один год… — Она достала сигареты, зажигалку, положила на стол, сама осталась стоять. — Разрешите? Собственно, они с Сергеем однокашники…

— Большой ученый?

— Безусловно.

«Поучительный урок, — подумал Денисов. — Хорошо, что мы смогли довести дело до конца».

Она продолжила: