Подстава

Тихий смех был мне ответом. А затем эта сволочь лизнув мою грудь, поднял голову, взглянул мне в глаза, и очень проникновенно произнес:

– Бракованными были они, милая.

А потом большой палец его руки, удерживающей мои запястья, начал осторожно поглаживать чувствительную кожу…

Я замерла, всего на миг замерла, потому что все, что вроде как притихло на время нашего разговора, начало разгораться в моем теле с утроенной силой.

– Не смей! – прошипела, ощутив прилив убийственной ярости. – Вот просто не смей!

– Милая, – он подтянулся к моим губам, вновь поцеловал, и все так же поглаживая кожу на запястьях, спросил, – у тебя вообще хоть какие-то отношения хоть с кем-то, пусть даже с женщиной, были?

Вырываться я перестала. Даже не знаю почему.

– Ааа, – протянул архонт, затем губы его скользнули по щеке к уху и мужчина прошептал, – ну я так и понял.

И он резко встал.

Наверное, больше всего меня в этой ситуации разозлило именно это – он встал, потому что он принял решение, а я оставалась лежать, потому что… ну потому что, по его мнению, решения тут принимал он.

И следующим таким решением было прикрыть меня, хрен его знает зачем. Но архонт нашел где-то на полу простынь, и одним движением укрыл все еще связанную меня. Затем потянулся, с хрустом разминая шею, отошел к столу, взял бутылку из толстого зеленого стекла, открыл, наполнил свой стакан.

После развернувшись ко мне, присел на край столешницы, не отрывая от меня взгляда, сделал медленный глоток, чтобы после поинтересоваться:

– Почему?

– Что «почему»? – откровенно зверея, переспросила я.

Эрих, глядя на меня без тени насмешки, серьезно спросил:

– Почему такая чувственная, темпераментная, пламенная и страстная девушка остается девушкой в свои двадцать семь? Я, конечно, рад, скрывать не буду, более чем рад, но я никак не могу понять – почему?!

– Интересная постановка вопроса, – была вынуждена признать я.

И чувствуя себя крайне неловко, решила ответить грубо:

– Понимаешь, мы всегда с позы на коленях начинали.

Эрих улыбнулся, сделал еще глоток определенно спиртного и издевательски предположил:

– Откусывала прежде, чем дело до главного доходило, м?

Решила не отвечать.

Ситуация все больше бесила.

– Извини, это была шутка. Не очень удачная. Прости, – произнес Эрих, но улыбка у него становилась все шире.

– Ржать прекратил! – прошипела я.

Хохотнув, архонт Дагрей посерьезнел, отпил еще несколько глотков и задумчиво произнес:

– С тобой будет весело.

Что?!

– В каком смысле? – облизнув окончательно пересохшие губы, спросила я.

– Не делай так, – попросил адмирал, и допил все из бокала.

Затем, поставив его на стол, вновь развернулся ко мне, скрестил руки на груди, и, глядя мне в глаза, без тени иронии спросил:

– Намереваешься вернуться на Гаэру?

– Элементарно, – не стала скрывать я.

– Нет, – спокойно сообщил он.

Сузив глаза от злости, внимательно смотрю на мужчину.

Эрих улыбнулся, и продолжил:

– Ты летишь на Тайрем.

Прозвучало весомо. Спокойно. Не как сообщение или фраза, а как данность. Как постановление суда, как приговор, причем из области «У вас рак. Неизлечимая стадия».

Сузив глаза, пристально смотрю на архонта. Мужик продолжил, разглядывая переливающееся в бокале вино.

– У тебя будет приличное содержание, собственный особняк, возможность перемещаться по моим территориям.

И практически насмешливое дополнение:

– А так же охрана.

– Тюремщики, – догадалась я.

– Можно сказать и так, – не стал отрицать адмирал.

А я внезапно ощутила что-то такое неприятное очень… Досаду? Наверное, да, именно ее. Потому как я, если уж совсем честно, хотела бы продолжить. Вот то, что мы с ним начали. Не знаю, чем бы все закончилось, и, абсолютно точно я бы предпочла быть сверху, но продолжить хотелось. Очень. До такой степени, что местами, а точнее одним конкретным местом, все ныло, пульсировало, и жаждало. Совершенно новые для меня ощущения. Новые, основательно пугающие, и не менее основательно интригующие. Черт, я бы осталась здесь еще на пару-тройку дней, естественно на моих условиях и с возможностью именно мне принимать решения.

Но, увы, этот мужик предпочитал принимать решения самостоятельно. И мы с ним были в этом одинаковы, к огромному сожалению.

Так что это было всё.

Большая и основательная точка на наших с ним отношениях. И оно, конечно, жаль, но это десант, детка, здесь решения принимают быстро, а действуют еще быстрее.

Прощай, Эрих.

– Ты странно на меня смотришь, – произнес тот, с кем я уже мысленно, но основательно попрощалась.

Жаль он этого не понял.

– Я уже видел этот взгляд, – продолжил архонт. – В момент, когда я улизнул из ДТП и твои полудурки растеряно повыскакивали, я смотрел на тебя – собранную, уверенную, решительно раздающую команды, и чувствовал, как все сильнее растет внутреннее напряжение…

– Там растет? – я кивком указала на область пониже живота.

– Там тоже, – улыбка стала чуть шире.