Подселенец

Малюта не любил людей, что неудивительно при его профессии. Слишком много крови и дерьма он видел почти каждый день, чтобы сохранить какие-то иллюзии. Две командировки в Чечню, одна из которых закончилась сквозным ранением в плечо, человеколюбия ему также не добавили. Однако в отличие от большинства коллег, также прошедших кавказскую мясорубку, он вынес оттуда не только слепую ненависть к "чёрным", но и злость к любому человеку, считающему, что оружие может решить все проблемы. Невзирая при этом, кстати, на этническую, религиозную или расовую принадлежность — Малюта не делал различий между преступниками-кавказцами, преступниками-азиатами или бандитами-славянами на своей родной "земле", отчего его хоть и боялись до судорог в мошонке, но сильно уважали.

Несколько раз ему предлагали перейти в РУБОП или в ОБНОН, но всякий раз Малюта под разными предлогами или уходил от ответа, или просто отказывался. Дело в том, что выросший в таком же фабричном районе, как и большинство его ровесников, он с раннего детства видел много такого, о чём нормальному человеку и знать-то не надо, и был твёрдо убеждён, что для простого гражданского гораздо опаснее пьяный дебошир с обрезом, чем бандиты с их междусобойными разборками. Хотя если таковые попадали в поле его зрения, Малюта карал их сразу, жёстко, обходясь силами родного отдела и не дожидаясь рубоповцев.

Послужной список Андрея впечатлял, с его бы успехами давно в генералах ходить или, на худой конец, в полковниках. Но неуживчивость, нежелание подстраиваться под руководство, раздражающая независимость, воспринимаемая всеми как паскудность характера, сделали своё дело. Удивительно, что хоть до замнача отдела дослужился к сорока-то годам. Но именно по этому-то поводу Малюта как раз и переживал меньше всего: карьерный рост интересовал его лишь постольку, поскольку помогал работе, а на остальное ему было глубоко начхать. Может, и жена ушла от него по этой же причине, а может, просто не выдержала жизни с ментом-полубандитом. В любом случае после развода Малюта так никогда больше и не женился, да и не стремился к этому.

Пил Андрей, как водится, много. Но почти не пьянел, только становился чуть более сосредоточенным и чуть менее злым. То есть алкоголиком он, как большинство его сослуживцев, не стал, но и трезвенником не был. Взяток тоже старался не брать, настолько, насколько это вообще возможно при его работе и занимаемой должности. Так и жил, проводя большую часть времени в отделе или на выездах и только изредка навещая свою холостяцкую квартиру, с тем чтобы отоспаться.

Вот и сейчас, когда за рулём уже довольно потрёпанной, но на удивление шустрой "десятки" (пусть корпус и облезлый, зато движок форсированный, а резина — дай бог некоторым иномаркам) он направлялся к своей берлоге, Малюта заметно клевал носом, но мысли его работали с прежней скоростью.

Дело в том, что в последнее время в городе творилось что-то такое, что Андрею совсем не нравилось. Нет, бытовуха, поножовщина, трупы в подворотнях были делом обычным, можно сказать, рутинным, но некоторые эпизоды в течение последнего года Малюту настораживали.

Бытовые преступления, не раскрытые по горячим следам, впоследствии раскрутить практически невозможно. Если только кто-то из стукачей проболтается, но по поводу интересующих Андрея убийств все они как будто воды в рот набрали. Да и сами убийства: ни мотивов, ни следов, ни каких-то зацепок. Между жертвами никакой связи — мужчины и женщины, рабочие и коммерсанты, пенсионеры и студенты. Даже несколько подростков. Все они жили в разных районах, никак между собой не пересекались, не имели общих знакомых — город-то большой. Андрей и сам бы не обратил на эти эпизоды внимания: ну "глухари" и "глухари", мало ли гадости творится в последнее время, особенно сейчас, когда на почве беспробудного пьянства у всех как будто крышу сорвало. Если б не привычка Андрея въедливо изучать все криминальные сводки по городу, он сам и не сопоставил бы все эти эпизоды. А сопоставив, почувствовал, как короткие волосы на мощном загривке зашевелились в предчувствии чего-то очень нехорошего.

Большое дело всё же эти новые технологии. В бумажном море Андрею никогда бы не вычленить все эти эпизоды и не установить между ними связь. А вот с помощью компьютерной базы данных — легче лёгкого. Надо только сложить два и два и не прятать голову, как страус, в песок, когда увидишь результаты.

Итак, за последний год с небольшим восемнадцать эпизодов. Восемнадцать трупов, практически никак не связанных между собой. Кроме манеры убийцы: у всех перерезано горло. Само по себе это ни о чём не говорит, от проникающих в живот гибнет не меньше, ещё примерно столько же — от черепно-мозговых, а уж палёной водкой травятся вообще без счёта. Однако ни в одном из случаев убийца так и не был обнаружен. По нескольким эпизодам, правда, похватали кого-то в спешке, но почти сразу отпустили. Характерно, что на местах убийств не обнаружено никаких следов, прошедший накануне дождь, как правило, уничтожал все улики.