Подружка №44

Последнее слово он произнес с нажимом; так, наверное, белые поселенцы объясняли появление «железного коня» угнетенным массам, ранее известным как краснокожие индейцы. Я задумался о враждебном отношении Джерарда к полиции; не столько о причинах – у него они почти такие же, как у меня, плюс вечное ворчание о пустых разговорах, не имеющих к нему никакого отношения, – но о его мудрости и, более того, об откровенной смелости. Пойти на риск в представлении Джерарда значит купить две пинты молока вместо одной и молиться, чтобы мы успели выпить его прежде, чем оно скиснет. Тем не менее, похоже, как фельдшер он больше, чем я, привык иметь дело с полицией, которую по старинке величал «аппаратом государственных репрессий».

№ 1 сжал челюсти. № 2 скорбно глядел на чайник.

– Старейший гуляка в городе, а? – сказал № 1, имея в виду: «Самый умный, что ли?» Его определенно пугал образ жизни покойного Фарли, ныне трупа.

Только тут я впервые поднял глаза на наших гостей. В своем описании постараюсь быть добрым. Как я уже упоминал, оба они были толстыми, но не рыхлыми, а мощными и крепко сбитыми. Перейти дорогу кому-либо из них лично мне не хотелось бы. Их толщина была результатом еды на бегу, килограммов готовых котлет и литров пива бессонными ночами на работе. То была толщина функциональная, необходимая, чтобы припереть преступника к стене или загородить собой дверной проем. Мне они были настолько несимпатичны, что я не мог взять в толк, как им удается играть в «хорошего следователя и плохого следователя». А может, они играли в плохого и очень плохого следователя, хотя лично я не взялся бы угадать, кто из них есть кто.

№ 1 был плешив. Голова его напоминала типичную болотную кочку: волосы буйно топорщились по краям абсолютно гладкой выпуклости. Точно в качестве реванша за позорно голую макушку, растительность над верхней губой была на диво пышна и обильна. Есть люди, от роду обреченные быть лысыми; другие лысеют из-за стрессов и недостатка ухода за волосами, а на некоторых эта напасть наваливается вдруг, в особенности после скучных одиноких ночей и ежегодных обедов в регби-клубе. № 1, похоже, облысел сознательно, ибо это соответствовало его внутреннему настрою, дождливым дням в переполненных народом городах и длинным очередям в супермаркетах после работы.

Главное, что людям типа детектива № 1 не нравится в таких, как я, – впечатление, будто мы смотрим на них свысока. Смотрел ли я сверху вниз на него? Думал ли, что я лучше его? О да, и был бы согласен пройти любые испытания, чтобы это доказать.

Он сбежал в захолустье – бог весть почему: потому что там тихо и спокойно или меньше машин и легче водить свою? В его планы не входило прятаться от людей вроде меня, хотя, разумеется, он этого захотел бы, если б общался с такими, как я, регулярно.

Я же сбежал из провинции именно для того, чтобы быть подальше от таких, как он. От их поступков, от мест, куда они ходят. Я не желал существовать рядом с обычными тружениками, на которых держится наша страна. Среди них я вырос, в поте лица зарабатывал на пропитание, и вот он я – какой есть. Хочу жить в Лондоне, якшаться с кучкой самовлюбленных оболтусов с телевидения, которые ни малейшего понятия не имеют о том, что такое вкалывать с утра до вечера. Не хочу испытывать гордость за честный труд, хочу легкой жизни. Каждому свое, понимаете ли.

Смотря в лицо полисмену, я пытался найти в нем доброту, ум или искренность, но вместо того понял ужасную вещь. № 1 был примерно моих лет, может, даже моложе. Я невольно поднес руку к волосам – к моему облегчению, они были на месте, разве только чересчур густы и даже роскошны.

В наше время возраст больше, чем когда-либо, – дело добровольное, и детектив № 1 явно выбрал себе средний возраст. А что выбрал я, даже не знаю… Тут он заметил, что я на него смотрю.

– Сэр, могу я задать вам вопрос?

Я удержался от искушения ответить: «Вы уже задали» – это было бы неуместно и вовсе не смешно.

– Да.

– Состоял ли кто-либо из вас в гомосексуальной связи с мистером Фарли?

Я моментально отвел взгляд от лица № 1.

– Нет, мы не «голубые». И он тоже не был.

Оба сыщика синхронно утопили подбородки в шейных складках и удивленно подняли брови.

– В самом деле, сэр?

– В самом деле, – отрезал Джерард, небрежно размахивая руками, как крыльями ветряной мельницы. Он обожал вертеть руками, ему это шло и девушкам нравилось, но сейчас это было абсолютно некстати.

– Вы уверены? – вкрадчиво осведомился № 1.

– Зачем нам лгать?

– Может, вам стыдно признаться, – пожал плечами № 1, будто речь шла о вещах совершенно очевидных.

– Стыдно нам не было бы. Мы не «голубые», но ничего против них не имеем. Чего не скажешь о вас, верно? Вероятно, считаете? – презрительно, как Элвис Пресли в фильме «Тюремный рок», осклабился Джерард.

– Нет, сэр, – с убийственной серьезностью ответствовал № 2. – У нас с детективом Аткинсом ориентация весьма смутная, и мы оба решили не скрывать этого от наших товарищей по службе.

– Хорошо, – промямлил я, не понимая, шутит он или нет. Теперь он нравился мне намного больше.