Подружка

Маленькая девочка все еще продолжала плакать, и мне больно было на нее смотреть. Я очень хорошо понимала, что она чувствует сейчас. Ей кажется, что все это непонятное действо никогда не закончится, что она попала в ловушку и еще не скоро освободится от нее. У нее наверняка устали ноги и ей хочется присесть, а еще она голодна…

Сразу три священника в красных одеяниях вышли с чашами, и все верующие закрестились, толкая друг друга из-за тесноты локтями. Еще почти полчаса ушло на то, чтобы причастить всех. В общей толпе я потеряла «свою» девочку, но это дало мне возможность посмотреть на других детей. Все устали, все с нетерпением ждали окончания службы. Интересно, почему мы так мучаемся в храме? Это так бесы нас искушают? Или эти муки для того, чтобы мы, пострадав ради Христа, после смерти попали в рай?

– Христос воскресе! – после причастия воскликнул с амвона священник.

– Воистину воскресе! – радостным хором ответила ему вся церковь.

– Христос воскресе!

– Воистину воскресе!

– Христос воскресе!

– Воистину воскресе!

Сколько раз мы сегодня слышали этот возглас, и хором вот так отвечали? Многократно. И сейчас, напоследок, мы, гимназисты, кричали «Воистину воскресе!» с особенным энтузиазмом, потому что мы выстояли службу, потому что настала свобода, и нас должны были повести в нашу трапезную, где нас ожидало богатое угощение.

«В колледже искусств никого не заставляют часами стоять на службах, – размышляла я, с облегчением выходя на воздух из душного храма. – Там все совсем по-другому».

Мне вспомнилось, как я выскочила из гимнастического зала и сообщила маме, что меня могут взять в балерины.

– В балерины?! – разволновалась мама. – Неужели тебе хочется быть балериной?

– Да! Хочется! – мне показалось, что мама против моего желания и испугалась. Если она не даст мне своего благословения, то я не смогу туда поступить. – А ты не хочешь, чтоб я была балериной?

– Почему? Если тебе так уж хочется… Просто понимаешь, ты ведь вся в меня, а у меня плечи, грудь… – мама опустила глаза на свой пышный бюст. Если у тебя такая же грудь вырастет, то как ты будешь с этим всем… там легкость нужна.Гл

– Да будет у меня легкость! Я ж на диете сидеть буду!

– Это тяжело… А у тебя всегда был хороший аппетит.

– Ну мам! Вдруг у меня и не вырастет никакой груди и с весом будет все в порядке, а я не попробую стать балериной и потом жалеть буду всю жизнь!

– Ну хорошо. Давай попробуем, раз уж ты так настроена, – согласилась мама.

– Ура!!! Ура!!! Я стану балериной!!! – запрыгала я от радости.

И теперь, после утомительной службы, глядя в голубое весеннее небо и слушая радостный перезвон колоколов, я испытывала настоящее чувство облегчения от того, что уйду из православной гимназии, что мне не придется больше стоять на этих длинных службах.

Глава 5

Поступление на хореографическое отделение проходило в два этапа. На первом этапе оценивалась гибкость и физические данные, на втором чувство ритма и артистизм.

По пять человек нас вызывали в балетный зал и там, на полу, мы демонстрировали перед хореографами свои шпагаты, мостики, тянули подъем, выворачивали стопы. Все это проделывали мы в майках и трусах. Оценивали нас те самые две женщины, что приходили в подростковый клуб на гимнастику. Меня удивило, что из всех девочек, отобранных ими тогда, поступать пришли только три, и то одна из них не была отобрана, а пришла сюда самовольно. Это была моя подруга Машка.

– Разве тебя тоже отобрали? – удивилась я, увидев ее в сопровождении матери.

– Неа! Но я тоже хочу в балет! – большая и крупная, она выглядела странно среди худеньких девочек.

Своей очереди на экзамен мы ожидали в обычном классе с партами. Родители сидели здесь же. Наши с Машкой мамы сели вместе за одну парту и в волнении что-то говорили друг другу, а мы носились вместе с другими девочками по классу.

Я совсем не волновалась. Вся обстановка казалась мне праздничной. Мы пришли поступать на балерин, и были уверены, что поступим. Даже Машка была уверена. Она носилась то за мной, то от меня, и я, глядя на ее крупную фигуру, никак не могла представить ее балериной.

В класс зашла какая-то женщина в очках и объявила, что родители должны дать ей ксерокопии своих паспортов, и заполнить несколько бланков. Мама бланки заполнила, а потом выловила меня, уже изрядно потную и красную от бега, и сказала:

– Я отойду ненадолго, до ксерокса добегу! – ее глаза лихорадочно блестели от волнения, как будто это она должна сдавать экзамен, а не я.

– Хорошо, беги! – ловя рукой Машку за бок, сказала я.

– Ты давай тут не очень носись, а то вдруг тебя вызовут, а ты не услышишь!

– Хорошо!

Мама ушла, а мы с Машкой продолжили гоняться, пока нас не позвали на экзамен.