Подруга пирата

– Хорошо леди Джасинде или нет, мне кажется, я должен проводить ее в каюту, прежде чем мы отправимся. – Он повел ее на корму. – Мне бы не хотелось, чтобы ты делала что-то такое, что может тебя утомить, – шепнул он ей в ухо.

Румянец стал еще ярче на ее щеках от воспоминаний предыдущего утра, когда они стали пылкими любовниками. И он не хочет утомлять ее?

Тристан свел ее вниз по трапу в каюту. Остановился и открыл дверь, посторонившись, чтобы пропустить ее первой. Прежде чем войти в каюту, Джасинда окинула взглядом разбросанную мебель. Непонятное чувство охватило ее. Воспоминания, связанные с этой комнатой, были ей неприятны. Ее путешествие началось именно здесь, с положения пленницы. Отсюда она увела на смерть Мэри. Джасинда вздрогнула.

– Что с тобой, Синда?

– Все в порядке, – ответила она, проходя на середину каюты капитана. Провела по крышке стола, потом по спинке стула. Ее взгляд скользнул по кровати.

– Я перенесу свои вещи в соседнюю комнату, – негромко сказал Тристан, стоя за спиной Джасинды.

– Нет, Трис! – Она обернулась. – Пожалуйста, не надо.

Его темные глаза внимательно смотрели ей в лицо.

– Может быть, не нужно, чтобы все знали, что произошло между нами вчера?

– Я… Я не стыжусь того, что случилось, – она дерзко вздернула подбородок. – И не буду этого ни от кого скрывать.

Ласково улыбнувшись, он обхватил ее и прижал к себе.

– Леди Джасинда… – начал Тристан.

– Просто Джасинда, – прервала она. – На борту этого корабля у меня нет титула. Я просто женщина. – Сердце ее громко колотилось в груди, и этот стук звучал в ушах. Она добавила почти шепотом: – Твоя женщина, капитан Тристан Дансинг.

Его губы прильнули к ее рту, останавливая все слова, которые могла произнести Джасинда. Она растаяла в его руках, не способная сопротивляться. Когда он отпустил ее, Джасинда сделала глоток воздуха и открыла глаза.

– Джасинда… – его голос выдавал острое желание.

За дверью каюты кто-то откашлялся.

– Извините, капитан.

Тристан отпустил Джасинду, и она почувствовала себя брошенной, хотя он отошел от нее всего на несколько дюймов.

– Все готово к отплытию, Трис, – сказал Вип из коридора, стоя за приоткрытой дверью.

Джасинда видела, как первый помощник изо всех сил пытается казаться равнодушным, вежливо не замечая горячей сцены, которую он прервал.

– Иду, – сказал ему Тристан, – а затем повернулся к Джасинде. – Отдыхай. Я скоро вернусь!

Лорали смотрела, как на борт корабля входили капитан со своей рыжеволосой девицей. Она спряталась от них в тени камбуза. Пока корабль стоял на якоре на Мадейре, команда относилась к женщинам более лояльно, давала им больше свободы. Лорали поняла, что если вести себя осторожно и сидеть тихо, не попадаясь никому на глаза, можно оставаться на борту незамеченной долгое время. Она даже проникла в некоторые каюты, включая каюту капитана, пока он был на берегу.

Ее серые глаза провожали Тристана и Джасинду, спускавшихся вниз, видели его прикосновение к ней, нежное и властное одновременно! Ба! Лорали сообразила, что это могло означать. Они любовники! А ведь Джасинда была ничем не лучше ее. Это Лорали следовало бы лежать в уютной постели капитана, а не этому изнеженному, тепличному цветочку. Она сжала кулаки в складках своей юбки, ощущая внутри комок злости. И вот так всегда. Такие женщины, как леди Джасинда, перехватили в этом мире у Лорали все, просто потому, что они родились в богатом, титулованном слое общества. Как она ненавидит их!

Лорали закрыла глаза, внезапно вызывая в памяти воспоминания о прошлом. Ей четырнадцать, а она работает в Лондоне, в доме Мозлея. Она выросла на кухне, но ее глаза всегда следили за жизнью лорда и леди, и жажда лучшей жизни овладела ею. Она настойчиво следила за своей речью, избавляясь от просторечивого акцента, с которым говорили рабочие люди. Лорали подражала манере говорить леди и лорду Мозлей и их частым гостям. Она смотрела, как ходят светские дамы, как они причесываются. Лорали была красивой и знала это. Когда она стала превращаться в женщину, то поняла, что лорд Мозлей замечает ее красоту.