Подруга особого назначения

Она знала, что как только за ней закроется дверь, Владислава моментально сядет на ее место, чтобы поиграть на компьютере, и перепутает все бумаги, и перевернет все вверх дном, и набрешет чего-нибудь по телефону, и потеряет почту, которую под вечер принесут из управления делами, и зальет кофе новые приказы, и затрет нужные файлы, и опрокинет лак для ногтей на пилотный выпуск нового сериала, а в сетку вещания на будущую неделю завернет остатки еды для своей собачки. Логичнее было уходить после того, как Владислава, изготовив свои рагу и куриные грудки, уберется домой.

Через пятнадцать минут шеф снова ее вызвал.

— Я попросил вас уйти домой, — сказал он раздраженно, — вы что, не слышали меня?

— Слышала, — проблеяла Варвара.

— Ну так идите!.. — крикнул шеф и отключился. Пришлось идти.

— Лара, — заискивающе сказала Варвара, нацепив Димкину куртку. Илария посмотрела с удивлением. Куртка была недешевая и странным образом меняла пухлощекую секретаршу. — Пожалуйста, посмотрите, чтобы бумаги остались на месте. Владислава…

— Владислава ничего не сделает с вашими бумагами! Что вы на самом деле! Ладочка, Лада! — позвала она, и на зов явилась Ладочка в крошечной черной юбочке и черной же кофточке-декольте, обтянувшей стройное тело так туго, что бюст от ужины даже несколько подпирало кверху. Впрочем, очевидно, так и задумывалось.

Варвара покраснела.

Дура.

— Лада, пообещай Варварочке, что не тронешь ее бумаги. Она волнуется.

Прямо на Варвариных глазах Владислава из нейтральной державы превратилась в активно-враждебную. Вот каким первоклассным снайпером была Илария.

— А что? — еще чуть-чуть выставив и без того невозможной красоты бюст, спросила Владислава сексуальным контральто. — Я что-то делаю с ейными бумагами?

Это она всегда так говорила — ихний, ейный. Это ее так в школе научили.

— Нет, нет, — заторопилась Варвара, — все в порядке, просто в прошлый раз вы куда-то сетку вещания переложили. Альберт Анатольевич меня спрашивает, а я не знаю, где она…

Владислава фыркнула, задержала взгляд на новой куртке — Димкиной! — тряхнула платиновыми локонами в стиле Памелы Андерсен и убралась на кухню.

Кухня у шефа тоже была. Стиль назывался «Домино» — черное на черном, белое на белом.

Тут «Домино». Там «гнездышко ржанки».

Зачем же ее так спешно отправляют в Карловы Вары? Зачем?! И почему именно туда? И что в конверте, который она должна отнести на улицу Московскую? Может, и вправду какой-нибудь криминал?

Сейчас она приедет домой и все расскажет Димке.

Вот как ей повезло — к ней сегодня утром из Америки прилетел старый друг, и она может разговаривать с ним сколько угодно, не опасаясь, что ему надоест или что ляпнет какую-нибудь глупость. Он старый друг, он простит ей любые глупости, и правильно все поймет, и посоветует что-нибудь умное, он всегда был умнее всех и, уж конечно, умнее Варвары.

Если только ей удастся его разбудить.

Она шла от троллейбусной остановки к своему громадному темному дому с натыканными семечками желтых окон и улыбалась.

Конечно, он спит. Он так долго летел, столько часовых поясов пересек, что спать, наверное, будет до завтра. У невыездной — еще в недавнем прошлом! — Варвары было несколько «доколумбовское» представление о мире. Америка представлялась ей лежащей за океанами — пенные валы, белые гребни, созвездие Гончих Псов, скрип мачт, тугие щелчки полотняных парусов, бородатый кок-негодяй, крадущийся ночью по палубе, чтобы насолить молодому капитану и вместо Вальпараисо загнать его, бедолагу, в гнусные африканские болота, в которых засели гнусные африканские работорговцы.

Все еще улыбаясь, Варвара вышла из лифта и обнаружила, что хлипкая коридорная дверца — волнистое матовое стекло, правый уголок выбит — почему-то открыта. Соседка следила за этой дверью во все глаза — в коридоре стояли банки, бесценные банки, прикрытые старым одеялом и пронумерованные, чтоб не сперли!

Варвара вошла в узкий коридорчик и хорошенько захлопнула за собой дверь. Дверь бахнулась о косяк и снова медленно отворилась. Варвара опять ее захлопнула, переложив в другую руку пакет с хлебом и молоком. Дверь не закрылась.

Да что это такое, почему она не может дверь закрыть?!

И тут она догадалась посмотреть.

Язычок замка был прихвачен синей изоляционной лентой.

Что за ерунда?!

Может, сосед выносил что-нибудь и прихватил язычок, чтобы дверь не закрылась?

Варвара нетерпеливо отодрала ленту, посмотрела на свою дверь и замерла.

Дверь была открыта.

Сквозняк легонько покачивал ее — туда-сюда. За дверью была чернильная тьма.

Димка? Ушел и не смог закрыть? Оставил по американской привычке квартиру открытой?

Лоб взмок. Варвара вытерла его рукавом куртки.

— Димка, — позвала она в темный проем, — ты спишь? Дима!!

Коридорную дверь дернуло сквозняком, клацнул защелкнувшийся, наконец, замок. Варвара вздрогнула.

— Димка!! — Цепляясь пакетом, она пролезла в свою квартиру и привычно нащупала выключатель на правой стене.

Свет вспыхнул и разогнал чернильную тьму.

— Ди-им!