Подросток Ашим

Несколько девчонок повернулись к Михайлову и подчёркнуто сморщились. Мишка отстранённо подумал: должно быть, они тоже, как Кирка, репетировали презрительное выражение перед зеркалом. И вот пригодилось. Юджин-то многим нравился. И теперь трудно было смириться с обманом.

Данила Ярдыков, подскочив к Лёшке, с размаху стукнул его по спине:

— Ну, ты артист, Хича!

Тут Хича извернулся на стуле и ткнул в ответ Игоря не глядя в живот кулаком.

— Я Лёша Михайлов!

И сам видимо испугался. Ярдыков согнулся от его тычка и пробормотал:

— Да хоть бы и Михайлов…

И уже отойдя на два шага, на всякий случай, выпалил:

— До меня бы никогда не дошло, что ты умный!

И в классе, наконец, загудело — все стали обсуждать новость.

Борька Иванов говорил со смехом:

— Я больше ничему не удивлюсь! Например, если окажется, что Майракпак — это Ленка Суркова.

— Она же Алая Роза, — напомнил ему Ярдыков.

Но Роза-Суркова уже вспыхнула, и прыщи на щеках из розовых на бледном фоне стали пурпурными на розовом. И все остальные поняли — как реальный Михайлов не соответствовал образу Юджина, так и Суркова не тянула на Майракпак.

От мысли, что Майракпак может оказаться Сурковой, всем стало весело. И только Михайлов возмутился:

— А чего это — Суркова?

Не хотелось ему, чтоб это она была — его подруга в интернете. Она же самая некрасивая! И девчонки с ней говорят так, что у неё чуть что — в глазах слёзы.

На себя бы самого посмотрел! — хотел сказать ему Мишка. — Тебе даже Суркова не должна писать!» Но что-то не давало ему и рта раскрыть. Он мог только глядеть молча на Михайлова, как из его лица просто на глазах уходит страх и напряжение. Лицо разглаживается и делается спокойным. Он-то, бедняга, думал, как он скажет ребятам, что он — это он. И вот сказал.

Выходит, мама переписывалась… вот с ним? Они с Танькой и Владькой её жалели оттого, что она не высыпается — работает по ночам. А она вставала среди ночи, чтобы отправить ему личное сообщение!

— А чем докажешь, что это ты, Михайлов? — спохватившись, спросила Элька Локтева.

И Суркова, уже пришедшая в себя после унижения, тоже зачастила:

— Да, чем докажешь? Чем, чем ты можешь всем доказать!

— Я… у меня мои стихи, черновик… — не сразу нашёлся Лёша. — И потом… У меня же пароль от личного ящика. У меня там сообщения от Майракпак!

И сразу расцвел:

— Да, у меня сообщения от Майракпак! Кто хочет, пойдёмте в компьютерный класс!

Мишку подбросило на стуле, катапультировало из-за стола. И вот уже он рядом с Лёшкой, хватает его за плечи, кричит:

— Только попробуй — от Майракпак, только попробуй!

«Попробуй показать письма, попробуй открыть ящик при всех», — пытается он сказать. Но звуки в словах путаются, и он не может выговорить ничего — ненависть захлестывает его. Он не умеет драться, и теперь он месит двумя руками изо всех сил этого кривляку, этого лицейского шута Хичу, который, оказывается, имеет какое-то право на его маму. На её внимание. И теперь хочет всем письма её показать. И шут уползает под стол, а Ярдыков и Шапкин, спохватившись, оттаскивают Мишку.

— Хорош! — слышит он за спиной голос Галины Николаевны. — Отличник, победитель олимпиады! Гляди, твоё отличие от тебя скоро сбежит…

Гремит звонок на урок. Мишка тяжело дышит. Учительница продолжает распекать его:

— Вот от кого не ожидала! Что, в лицее освоился, попривык, дворовые замашки больше не прячешь?

И тянет:

— Захвалили тебя, захвалили. Мать и на собрания не ходит, знает, что мы только хвалим тебя. Так завтра пускай обязательно придёт, будем иначе о тебе говорить…

А потом стучит по столу линейкой, требуя общего внимания:

— Все слышим? Завтра родительское собрание! Шапкин!

Игорь вскидывается, оглядывается на неё.

— Повтори, — требует она, — что я сейчас сказала.

— Про собрание! Завтра собрание! — подсказывает Шапкину Суркова.

Галина Николаевна усаживает, увещевает свой класс, выкрикивает им, точно дразнится:

— А урок начался! А урок-то, между прочим, уже начался!

Мишка тянет руку:

— Можно мне выйти?

И думает: «Если не разрешит, всё равно надо выскочить! Она в эту сторону пойдёт — а я тогда сразу к двери!»

Но учительница кивнула ему:

— Выйди. Остынь.

Мишка побежал в компьютерный класс. Но там шёл урок, а перемены ждать он не мог. Раздевалка была заперта. И здесь, у самого выхода, он столкнулся с завучем Ириной Игоревной. Та и спросить ничего не успела. Мишка увидел совсем близко её изумлённое лицо, и тут же сделал резкое движение в сторону, поднырнул под её руку, и вот он уже в дверях. Ирина Игоревна выскочила за ним на крыльцо, а Мишка уже летит через заснеженное футбольное поле к калитке.

В двух остановках от школы был интернет-салон. Мишка, задыхаясь, ввалился в подвал, стал выгребать из карманов монетки. Он только теперь вспомнил, что нужны деньги.

На перемене, как он и ждал, Михайлов позвал всех в компьютерный класс. Иванов, Катушкин, Ярдыков, Локтева, Кавригин, Сорокин, Суркова и Шапкин пошли с ним. И Кирка тоже пошла.

— Я только вам покажу… В списке… Я все письма не буду открывать, ладно? Только некоторые… — суетливо спрашивал Михайлов.