Подростки

Начались обычные сложности с расписанием. Вновь с карандашом в руках сидит в своей лаборатории Евгений Константинович. Где взять добавочные часы для физики, для элементов высшей математики? Как все-таки быть с русским языком? Идут уроки права: судебник вавилонского царя Хаммурапи, русский свод законов, право в буржуазном обществе, право в социалистическом. И опять все ощупью, экспериментально. Методики никакой. Ну, а с русским языком как быть? В расписание вставить не удается, хотя Марина Осиповна и боролась. Придется Ольге Филипповне дать часов двадцать консультаций, но уже во втором полугодии. Придумал Евгений Константинович. А что делать? Так называемая грамотность некоторых ребят не то чтобы хромает, а приводит в уныние. А группа ПМ-1? Впервые создана, значит, и все для нее тоже делается впервые. Теперь Марине Осиповне надо изучать конструкцию пассажирских вагонов, зарубежных и отечественных, таможенные документы, валютные операции, международные паспорта. Кажется, «юрский период» разрастается. И вширь и вглубь.

Сами преподаватели спецпредметов успели забыть программы за десять классов. А если и не забыли, то знания их устарели. Не возникает связи между общеобразовательными дисциплинами за среднюю школу и спецпредметами, когда математика или физика становились бы совершенно необходимыми для ремонтного дела, например. Разобщенность, а не слитность. Спасение в совместных усилиях, каждый преподаватель должен учиться у каждого. Никакой отгороженности. Так постепенно, может быть, и создастся в идеале единая программа, которую и задумывали с самого начала.

Юрий Матвеевич сказал — скоро будет ЭВМ для составления программ, поиска наиболее рационального использования учебного времени. Обещала помочь молодежь из вычислительного центра.

Предложили свои услуги и студенты-социологи. Пришли в училище бородатые, в больших квадратных очках. Заявили — наша наука занимается функционированием социальных систем. Можем заняться вашей проблемой: среднее образование в сочетании с техническим — явление социальное. Важно определить пропорцию факторов и обосновать научно, не идти на поводу «инстинктивизма».

Ребята быстро сориентировались на «экспериментальный натурализм» — желание завести бороды. Но вот тут преподаватели и мастера встали, что называется, стеной, и бороды, как в свое время длинные волосы, были уничтожены. Игорь лишился даже бакенбард. Начали с комиссара и командира. Комиссар должен был показать вдохновляющий пример, и он показал. Бороды не было, но имелись бакенбарды. Пошли под нож.

Ладно, пес с ними, с бакенбардами. У Игоря дела посложнее накручивались. Как ему разобраться с Алей, Еленой и с ним самим?

Все запуталось. С каждым днем запутывалось больше и еще больше впадало в непонятность жгучую, катастрофическую.

Володя Новиков направил будущих комсоргов в «школу комсоргов», которая организовалась при райкоме комсомола. После очередных занятий в школе, когда Игорь и Елена вместе шли домой (дом Игоря был на пути первым, а Елене надо было еще ехать на метро), Игорь решил все сказать Елене. Может быть, это освободит его от морального груза и внесет ясность в их отношения.

— Ты видела фотографию моего брата в училищном музее?

— Видела, — ответила Елена. — Об Ирине хочешь говорить?

— Зачем поступила сюда?

— Я не Ирина, я Елена.

— Все равно. Ты сестра.

— А ты брат?

— Да.

— А я вот не сестра своей сестре!

— С каких пор?

— А с тех самых, когда погиб твой брат. Ты пришел к нам в институт. О твоем брате, конечно, знали. Как он погиб, при каких обстоятельствах. Только я лучше других знала. Лучше тебя, может быть!.. — Елена волновалась. У нее дрожали губы, дрожал голос. Игорь никогда не видел ее такой. — Ирина приходила к нам с мамой, ревела, объяснялась. Я требовала от нее ответа! За все! И за себя тоже!.. За мою жизнь! Потому что тень и на мою жизнь! Хотя никто этого не знал, только я знала. Чего молчишь? Ты это имел в виду, когда заговорил! Ну! Раскрывай рот! — крикнула Елена. — Я ненавидела Ирину с детства!

Игорь молчал. Елена была сейчас совсем как он — неистовая.

— Молчишь! А я все время вызывала тебя на разговор. Ну, обвиняй меня! Я давно ждала этого! Знаю про твою Алю! Все до капли. Видела ее на днях. Курочка ряба… Снопик полевой…

Игорь подскочил к Елене.

— Была бы парнем — пожалела о своих словах… — Игорь поднес к ее теперь совершенно неподвижному и побледневшему лицу кулак.

— Но ты не парень, — ответила Елена тихо и с вызовом. — Ты…

Неизвестно, что бы произошло, но Игорь увидел библиотекаршу Веронику Грибанову. Игорь и Елена стояли недалеко от дома Игоря, и казалось, что Вероника шла в этот дом. Увидела Игоря, остановилась в какой-то нерешительности, повернулась и пошла обратно. Уходила она быстро, чтобы ее не окликнули, не остановили.

Или все это казалось.