Подражатель

— Может, не стоит, — рассудил Чеймберс. — Может, если бы начали выбивать список всех без исключения грехов на камне, под которым человеку предстоит провести вечность, люди бы дважды подумали, прежде чем совершать их, взяли бы на себя хоть немного ответственности за жуткие вещи, которые делают друг с другом.

Винтер взглянул на своего мрачного коллегу:

— Вы в порядке?

— Наверное, просто устал.

— На более положительной ноте из всего этого получилась как минимум одна хорошая вещь.

Чеймберс застонал, не в настроении обсуждать расцветающую любовную жизнь Винтера.

— …Я уже довольно давно чувствовал, что мне чего-то не хватает, — все равно продолжил он.

— Ага.

— …Был неудовлетворенным. — Чеймберс скорчил гримасу. — Думаете, это стоит включить в письмо?

— Письмо? Будьте мужчиной. Им это нравится, — мудро сказал ему Чеймберс, сам не уверенный, зачем в это вмешался. — Вам стоит сделать это лично.

Винтер нервно поковырял под ногтями и произнес:

— Я просто не уверен, смогу ли выдержать отказ лицом к лицу… и потом, даже если это «да», вдруг я уже не так хорош, как раньше? — Теперь Чеймберс, казалось, был попросту в ужасе. — …Прошло много времени. И не то чтобы я изначально был слишком уж хорош.

— Господи! — воскликнул Чеймберс, отодвигаясь как можно дальше в их ограниченном пространстве.

— …В любом случае. Мне кажется, я готов, — уверенно кивнул Винтер. — И мне уже не так часто снится ваша нога, как раньше.

— …Чего?! — спросил Чеймберс, чувствуя себя отчасти растерянным и отчасти оскорбленным. — Вы о чем, черт возьми?

— О переводе в отдел убийств, — ответил Винтер.

— А… Ааа!

— А что? А вы о чем говорили?

— Да о том же. О работе.

Наступила неловкая тишина, пока оба вспоминали их разговор.

— Знаете, — сказал Винтер, быстро меняя тему, пока туман клубился над травой, как наступающий прилив. — Я все еще думаю о том времени, когда мы нашли Альфонса Котилларда и его мать, что, очевидно, было ужасно, но я запомнил не это. Я помню вас. Вы были до смешного хороши. Вы в считаные секунды замечали вещи, которых я не видел по десять минут. Думаю, поэтому, когда случилось… что случилось, это так сильно на меня повлияло. Не только из-за вашей ноги, которая выглядела отвратительно, между прочим…

— Приятно знать.

— …но потому, что если такое могло случиться с вами, когда вы были настолько хороши, то каковы были шансы у меня?

Чеймберс не отреагировал на комплимент, не отводя взгляда от клишированного вида за окном:

— Вы хороший полицейский, Винтер. Я серьезно. И вы слишком высокого обо мне мнения. Я был безрассудным и глупым. Из-за чего и оказался в том состоянии, лежа посреди дороги. Вы можете сколько угодно подмечать мельчайшие детали, но ничто из этого не имеет значения, если вы не можете сделать шаг назад и увидеть общую картину.

— А мы видим? — спросил Винтер. — Здесь? Сейчас? С Коутсом?

На этот раз Чеймберс посмотрел на него печальным обеспокоенным взглядом и даже засомневался.

— Нет. Я так не думаю. Но давайте надеяться, что мы видим достаточно.

Глава 31

Понедельник

— Чеймберс?.. Чеймберс?

Он резко проснулся, чувствуя боль во всем теле и не вполне понимая, где находится, когда в глаза ему ударил грязноватый свет затянутого тучами неба.

— Дневная смена будет здесь через десять минут.

Он посмотрел на Винтера пустым взглядом, а затем потер лицо:

— Черт. Извините.

— Не беспокойтесь, — улыбнулся тот в ответ, что лишь подчеркнуло темные круги у него под глазами. — Похоже, вам это было необходимо.

Встав, Чемберс оглядел кладбище, где усиливающийся ветер вздувал опавшие янтарные листья, придавая им схожесть с колышущейся возле буйков водой.

— Новостей нет? — спросил он.

— Никаких.

— С нами кто-то связывался?

— Они бы передали по радио, если бы было что рассказать.

Все еще не проснувшись, Чеймберс кивнул, пытаясь не вдыхать слишком глубоко, потому что от запаха упаковок из-под фастфуда Винтера его мутило.

— Мне кажется или дейсчтвительно есть ощущение, что он с нами играет?

— Оно всегда было, — пожал плечами Винтер.

Натягивая свои ботинки у двери, Маршалл подпрыгнула.

— Господи! — охнула она, приложив руку к сердцу. — Я забыла, что вы здесь, — сказала она офицеру, у которого было детское лицо.

— Рад слышать, что я произвел такое впечатление, — пошутил он.

За исключением того, как он заходил выпить стакан воды и дважды ходил в туалет, она не слышала ни звука от молодого человека, который прилежно и, несомненно, под угрозой смерти от Чеймберса всю ночь сидел у ее двери.

— Мы куда-то идем?

— Я иду на работу.

Он терпеливо посмотрел на нее.

— …Мы идем на работу, — вздохнула она.

Кивнув, словно говоря «так-то лучше», он спросил:

— Вы же не в этом пойдете?

Маршалл смущенно оглядела свой наряд: один из ее более цветных вариантов — темно-коричневые джинсы действительно «оживляли» в остальном черный образ.

— Да. А что?

— Вам нужно пальто, — сказал он таким тоном, словно заботливый дедуля. — Там погода такая, словно наступил конец света.