Подразделение 000

Милашка понятливо хмыкнула и, вгрызаясь в чистейший песок центрального пляжа, поплелась за ярко-оранжевым пятном второго номера.

Совсем другое дело. Сразу видно, человек работает.

Боб, истекая потом в тесном пробковом жилете, нервно вышагивал впереди Милашки, громко упрашивая отдыхающих разойтись подобру по здорову. Полосатая палочка исправно щелкала непокорных граждан, а то и вовсе несогласных, слабым электрическим разрядом. А защитный шлем регулярно гасил немногочисленные удары от свежих и не очень фруктов, овощей, а также бутылок.

Янкель изредка оборачивался и смотрел на тонированное бронированное лобовое стекло Милашки. В этом взгляде читалась огромная благодарность и признательность. Не стоит, Боб. Я всегда желаю своим друзьям только хорошее.

– Стоп машина!

Спецмашина подразделения 000 резко затормозила, подняв в воздух целую песчаную бурю. На наше счастье, кроме Боба в завихрения бури никто из загорающих не попал. А то б потом управление жалобами завалили.

– Мыша, можешь на время отключиться, – посоветовал я Милашке, проконтролировав, чтобы она вырубила полностью сеть. Включая и мой кондиционер. Теперь без надобности.

Скинув утепленный комбинезон, я поежился от остаточного холода и натянул выходные плавки. Знаете, модные такие. С плавающими дельфинами на ягодицах. И с выныривающим китом спереди. Повесив на шею бирку с опознавательными знаками сотрудника Службы 000, закапав в глаза противосолнечные черные капли, а на голову нацепив связь-папаму, я открыл двери и сровнял среднетемпературные режимы воздуха внутри и снаружи кабины.

Появление в любой точке города спецмашины подразделения 000 у простых и честных налогоплательщиков всегда вызывало неподдельный интерес. У нас в России как? Не надо ничего, только позвольте поглазеть на самое совершенное катающееся сооружение. На гору железа, способную в самые кратчайшие сроки выполнить любые поставленные задачи. Спасти спасающегося, помочь помогающемуся, утопить утопающегося.… Тьфу. От такой жары и не так заговариваться начнешь.

Под вспышки фотокамер и фотоаппаратов, я лихо, не пользуясь эскалатором, спрыгнул с десятиметровой высоты. И даже приземлился вполне удачно. Только связь-панама на глаза съехала.

– Внимание, граждане отдыхающие, – обвел я твердым взглядом притихшую толпу праздно неработающих, – На территории пляжа работает подразделение 000. Просьба сохранять спокойствие и оказывать всяческую, в том числе и посильную, помощь представителям Службы. Отличить нас вы можете по вот таким бирочкам на шее, как у меня, и по оранжевым пробковым жилетам, как у моего напарника.

Отдыхающие согласно закивали головами. Поможем, поможем!

– Огромная просьба. Спецмашину подразделения руками не трогать. Детишек с красками не подпускать. Собачек по малой нужде под колеса не водить. Все под сигнализацией и напряжением. Убьет, мало не покажется. Спасибо за внимание.

Народ скоренько отступил от спецмашины на приличное расстояние.

– Второму номеру прибыть к командиру.

Боб как раз закончил объяснять при помощи полосатой палочки иностранным гражданам суть моего выступления, поэтому отозвался сразу.

– Второй номер прибыл. Разрешите переодеться в рабочую форму номер ноль?

Ноль, это когда совсем ничего. А так нельзя. Надо потом Боба заставить повторить штатные формы.

– Переоденься, – разрешил я, – И прибудь ко мне через две минуты по форме ноль плюс. Кстати, Боб…, – остановил я американца, – У русских не принято ходить в валенках по песку. Это на будущее наука. Выполняйте, второй номер.

Боб покраснел, развернулся, и, четко печатая шаг валенками с резиновыми тракторными подошвами, отбыл выполнять приказ.

–Милашка. Командир на связи. Глянь-ка, как там Объект наш?

Спецмашина закрутила параболическими антеннами и цилиндрическими камерами:

– Объект нестабилен. Цикличность проявления на поверхности жидкой среды уменьшается с константой ….цать с запятой после пятого знака. Надо бы поторопиться, командор.

Не хватало, чтобы всякая глупая машина учила меня, что делать. Или это опять таки в крови русского народа и русской техники, учить, не зная, что на самом деле необходимо делать.

– Продолжать наблюдение, – приказал я.

Милашка, почувствовав в моем голосе холод исправного кондиционера, заткнулась и больше без нужды с советами не лезла.

Появился Боб. В шикарных, с пальмами, трусах по волосатые колена, с белым зонтиком над головой и большим запотевшим бокалом пива. В бокале плавали куски льда, и торчала крошечная вилка с сушеной воблой на конце.

Видать, что-то в моем лице янкелю не понравилось. Потому, что он, не дожидаясь очередного приказа, одним залпом опрокинул пиво в рот. Вобла проследовала туда же через мгновение.

– А-а? – мне, как командиру подразделения 000, в данной ситуации просто необходимо хоть что-то сказать.

– За-начечь-ка, – коверкая исконно русское слово, старательно пролепетал Боб.

Мне оставалась только осуждающе покашлять и сделать отметку на память. Крупными буквами за неимением носового платка. Найти, отыскать и уничтожить местонахождение «заначечьки». Иначе, грош мне, как командиру, цена.