Подозреваются все

Прокурор осуждающе покачал головой, и мне снова сделалось нехорошо, потому что я пришла к выводу, что всё это выглядит так, как будто всё время с начала существования мы занимались исключительно совершением различных правонарушений. Я тяжело вздохнула.

– Что, у этого светлой памяти негодяя всё было записано? – тихо и печально спросила я.

Представителей власти будто громом поразило.

– Откуда вы знаете?!

– Догадалась. Я знаю его большую зелёную записную книжку. Кроме прочего он вёл там расчёты и со мной. Я понимаю, что он всех шантажировал, только ещё не совсем точно знаю, кого чем. Но примерно догадываюсь.

– Вот именно это для меня совершенно непонятно, – неодобрительно сказал прокурор. – Как взрослые, серьёзные люди могли поддаться такому идиотскому шантажу?

– Но он делал это совершенно гениально! – оживлённо сказала я, потому что в моей памяти внезапно всплыли различные картины. Множество сцен, множество замечаний, слов, ответов, на которые я раньше не обращала внимания, стали для меня совершенно ясными. – Он ни от кого не требовал денег за молчание, что вы! Сразу бы заработал по физиономии. Он их только занимал… Отказ в таком случае означал бы открытую войну, а идти на это никто не хотел. Каждый хотел жить спокойно и рассчитывать на возвращение денег. Нескольким людям он их действительно когда-то возвратил… А кроме того, он не был слишком требователен и довольствовался суммами, лежащими в границах наших возможностей.

– Что ж, – сказал капитан, вынимая записную книжку и вздыхая. – Раз уж вы столько знаете, то нет смысла скрывать это от вас. Действительно, его записная книжка оказала нам огромную помощь. Но вы всё-таки помогите нам разграничить до конца все эти сплетни, подозрения и правду. Заинтересованные люди чертовски крутят и всё отрицают. Давайте по очереди…

Разгребая дальше эти авгиевы конюшни, я остановилась на Ядвиге. Около её имени в книжке Тадеуша творилось нечто странное. Какой-то номер, а при нём дата нескольких лет давности. После глубокого размышления я пришла к выводу, что эта дата относится ко времени, когда Ядвига вернулась к своему первому мужу, только номер я ни с чем связать не могла.

О Збышеке меня, к счастью, не спрашивали, зато их заинтересовала одна неприятная история, касающаяся Рышарда и Витека.

– Из того, что мы услышали к этому времени, можно сделать вывод, что шантаж в вашей конторе процветал повсеместно, – заявил прокурор. – Я слышал, что между двумя сотрудниками была какая-то ссора. Вы знаете об этом?

Я знала об этом довольно хорошо от Алиции, но не собиралась в этом признаваться. Витек поступил не слишком красиво, отказывая Рышарду в справке о бесплатном отпуске для Полсервиса, если тот не отдаст ему проект очень красивого отеля. Рышард, который сам добивался заказа на этот отель, вылетел из его кабинета с пеной на губах и криком: «шантаж, шантаж». У меня не было к Витеку особых претензий, также не было повода желать ему неприятностей, поэтому я заявила, что ничего об этом не знаю. Пусть Алиция сама роет ему яму.

В самом конце они несказанно удивили меня вопросами о Веславе. Никогда до сих пор я не подозревала, что у него имеются какие-то тайны, и только теперь под влиянием их вопросов задумалась об этом. Они назвали несколько дат и попросили припомнить, что я тогда делала. Это оказалось довольно легко, так как даты приходились на конец прошлого года, когда я заканчивала срочный проект и почти не покидала мастерской. Сделала даже себе график, которым теперь могла воспользоваться, так как, к счастью, не имела привычки выбрасывать свои бумаги раньше, чем пройдёт три года с момента их актуальности.

Вглядываясь теперь в большой грязный лист бумаги, я могла свободно воспроизвести прошлогодние события.

– Третьего ноября, – спросил капитан, – был здесь ваш коллега во второй половине дня? Вечером?

– Нет, – уверенно ответила я. – Не был. Третьего я заканчивала слесарную мастерскую, которую четвёртого отдала на кальку, и точно помню, что рылась в ящике Веслава в поисках технического справочника. Тогда здесь был только Рышард.

– А седьмого и восьмого?

– Тоже нет. Всю неделю я оставалась одна.

– Девятнадцатого?

– Сейчас, что я делала девятнадцатого?.. Ага, детали столярки. Со столяркой я немного запаздывала… Я обращалась к Янушу… Тогда были Януш и Витек, Веслава не было, он появился позднее.

– Шестнадцатого, семнадцатого, восемнадцатого?

– Ограждение. Девятнадцатого отдала его на светокопии… Да, тогда были все трое. У нас погас свет, в темноте мы варили кофе. Веслав сидел до поздней ночи.

– Так… А десятого декабря?

– Понятия не имею. Первая половина декабря прошла относительно спокойно, зато знаю, что было между пятнадцатым и двадцатым, потому что делала для Рышарда рабочие чертежи. Он опаздывал со сроками…

– Ну, а шестнадцатого и семнадцатого декабря?

– Не было. Людей было много, но из нашего отдела только я.