Подозреваются все (вариант перевода Фантом Пресс)

Капитан пристально посмотрел на него и двинулся дальше. У Янека был изъят обрывок старого носка, совсем затвердевший от туши, а у Януша — воротник от рубашки Казимежа, тоже служивший для вытирания перьев от туши. Казимеж своим гардеробом обслуживал как минимум полмастерской.

Когда из ящика стола Витольда извлекли манжеты Казимежа и тоже поместили в конверт, я не выдержала и громко выразила протест:

— Все отбирать нельзя! Ведь это же наши орудия труда. Теперь нам нечем вытирать наши перья, остановится производственный процесс!

— Ваши орудия труда будут вам возвращены, — холодно парировал капитан на полном серьезе.

Сотрудники милиции прочесали нашу комнату вдоль и поперек, раскрошили на мелкие кусочки большой шар из пластилина, который шел у Янека на изготовление макетов, разобрали радиоприемник и заглянули внутрь, внимательно ознакомились с содержимым мусорной корзины и наконец покинули комнату, выйдя на балкон.

Вот когда Янек оживился! До сих пор мы все сидели спокойно, доброжелательно, с интересом наблюдая за действиями следственных властей, и воздерживались от комментариев. Балкон заставил взволноваться не только Янека.

— Ведь они откроют наш вазон! — высказал Янек общую мысль. — Это надо видеть!

Сорвавшись с мест и подталкивая друг друга, мы столпились в балконной двери, выставив головы наружу.

Украшением (сомнительным) нашего балкона с давних пор служила отбитая гипсовая ваза необъятных размеров, мы же использовали ее как сосуд для химических опытов. Уже в течение нескольких месяцев мы бросали в нее всевозможные вещи, с интересом следя за ходом химических реакций и ожидая, что из этого выйдет. Вазу плотно закрывала аккуратно подогнанная древесностружечная плита. Внешне ваза выглядела очень пристойно, а вот внутри… Внутри чего только не было! Остатки молока, воды из-под цветов, огрызки яблок, гнилые помидоры, окурки, недоеденные остатки всевозможных продуктов в гораздо большем ассортименте, чем в столе у Лешека, кофейная гуща… Всего не перечислишь. Янек как-то специально для опыта принес вареную картошку, а Витольд не пожалел вареный горох, который заготовил для рыбной ловли. Я и сама… Нет, лучше не скажу, что я туда бросила. В общем, каждый внес свою лепту.

Неустанно пополняя содержимое нашего вазона, мы очень надеялись, что в нем в конце концов образуется взрывчатая смесь, которая, может, и взорвется. Или произойдет еще что-нибудь в том же духе, необыкновенное. Правда, последние несколько недель мы не прикасались к нашему вазону, не хватало мужества приподнять крышку. Уж очень давно стоял он на солнце…

И вот теперь, затаив дыхание, мы наблюдали за тем как сержант милиции протянул руку к плите, закрывающей вазон.

— Осторожно! — не выдержал Лешек. Милиционер отдернул руку и с удивлением взглянул на нас.

— Почему?

— Не обращайте внимания на нашего коллегу, у него нервы, — поспешил исправить положение Януш. — Делайте свое дело.

— Ну! — вырвалось у Янека.

Сержант с сомнением еще раз взглянул на нас, а потом на невозмутимого капитана и сразу перестал сомневаться. Приподняв крышку, он заглянул внутрь вазона, а потом взял палку и помешал его содержимое.

Ничего лучшего мы и желать не смели. Правда, не взорвалось, но и без этого эффект был впечатляющим. Жидкость в вазоне вскипела, и пенистая, невообразимо вонючая масса хлынула через край. Даже мы ощутили вонь, что же говорить о несчастном сержанте! Он отшатнулся с криком: «Что же это такое!» — и наверняка обратился бы в бегство, если бы не начальство. Суровый взгляд капитана заставил его, заткнув нос, исполнить свой служебный долг. Бедняга снова принялся копаться в вазоне. Понаблюдав за ним с минуту, капитан принял решение:

— Придется вылить.

— Тут?!

— Да нет, на помойке. Ничего не поделаешь. Ну, взяли!

Прикрыв вазон крышкой, они с трудом приподняли его и стали протискиваться через дверь в комнату. Исполненные самых дурных предчувствий, мы освободили им дорогу. Через балконную дверь с трудом протискивался человек сам по себе, тут же приходилось еще тащить жуткую тяжесть в чрезвычайно неудобном сосуде. Сначала задом протиснулся сержант. Капитан поддерживал вазон со стороны балкона. Споткнувшись о доску Витольда, сержант, чтобы не выронить вазон, сделал попытку прижать его к груди, зацепился за ручку двери, и вазон выскользнул у него из рук в тот момент, когда капитан ослабил бдительность, протискиваясь сам.

Из-под обломков гипса по всей комнате, шипя, расползалась густая, бурая, невообразимо смердящая жидкость. Нет, не такого результата ожидали мы от нашего опыта!

За месяцы гниения на балконе помидоры, окурки и многие другие ингредиенты превратились в однородную зловонную массу. Первоначальную форму сохранили только кости от свиной грудинки, стеклянная банка из-под майонеза и какой-то ключ, отлетевший при падении под стол Витольда.