Подозреваются все

— И все это обрушилось на белого Витольда. Я удивляюсь, как он сразу тебя не убил!

— Не переживайте, — успокоил нас Лешек. — Убьет, когда вернется.

— Как вы думаете, — заинтересовался Януш, — может, он теперь несется по улице с этим рулоном в руке и кричит «господи»?

— Хоть бы только под машину не попал, — озабоченно сказал Лешек.

— Что за бюро! — вздохнул явно обрадованный Веслав. — Дня не проходит, чтобы не произошло какой-нибудь глупости.

— Это точно, но вчера был рекорд..

— Ради Бога, выключите это радио, кто из вас выращивает рапс?!

— Иди, — сказала Алиция, заглядывая в комнату. — Прокурор давно не видел тебя.

Лешек внезапно сорвался с кресла и ринулся ко мне.

— Вся наша надежда на вас, — трогательно заявил он. — Позвольте мне поцеловать вашу ручку, о леди Макбет, Цирцея...

— Идите к черту! — гневно сказала я, вырывая у него руку. — Как при таких обстоятельствах я могу обольщать человека?!

* * *

— Должен сказать, что вам удалось создать совершенное преступление, — заявил мне прекрасный прокурор, который на этот раз был в костюме и снежно-белой рубашке с черным галстуком.

Он сделал безукоризненный поклон, причем — явно безотчетно, потому что я была в большей степени женщиной, чем подозреваемой. На его лице застыло непроницаемое служебное выражение, а в глазах был блеск частного характера. Я подумала, что, возможно, дьявол прав...

Капитан уныло смотрел в окно.

— Я уже не знаю, как с вами разговаривать, — неохотно буркнул он. — Что за люди!..

— Очень симпатичные, — запротестовала я. — Может быть, немного эксцентричные, но это не порок.

Мужчины посмотрели друг на друга, а потом на меня, пробуждая этим во мне живой интерес. Капитан пожал плечами, а прокурор немного поколебался.

— Ну ничего... — сказал он. — Что бы вы сказали на то, если бы нам с вами попытаться поговорить на какой-то другой, нейтральной территории? Например, где-нибудь в кафе. Не с целью проведения официального допроса, а скорее для неофициального обмена мнениями... Просто подискутировать на интересную тему...

Я почувствовала какой-то подвох, хотя само по себе это предложение было мне на руку. Но, полагаясь на свой дипломатический талант и незаурядные умственные достоинства, я выразила согласие. Мы назначили время и место. Капитан не вмешивался, слушая наш разговор с выражением безнадежного смирения.

Спустя полчаса я уселась за тот же столик, за которым недавно мы с Алицией вели наше расследование. Нетипичный прокурор явно относился ко мне, как к достойному ухаживания объекту. У меня не было никаких сомнений, что дьявол в этой истории принимает живое участие.

Прокурор закурил, посмотрел на меня необыкновенно яркими блестящими глазами на каменно-спокойном лице и сказал:

— Мы пришли к выводу, что в этой ситуации у нас в одиночку ничего не получится. Мы не можем удовольствоваться семью подозреваемыми, потому что это значит — не иметь ни одного. Мы находимся в чужой среде, вокруг люди, совершенно нам незнакомые, но зато прекрасно сжившиеся друг с другом. Хуже ничего быть не может! Мы вынуждены просить помощи кого-нибудь, кто хорошо знает персонажей этой драмы, обстоятельства и все остальное. Выбор пал на вас. При этом мы исходим из предположения, что вы невиновны...

— А если я виновна, то вы откроете это именно благодаря нашей совместной работе, — дополнила я. — Что ж, очень правильное решение. На чем же вы остановились?

— Я даже не могу вам ответить на этот вопрос... Послушайте меня. Обнаружить-убийцу можно двумя способами: или с помощью каких-либо улик, или путем исключения невиновных, в надежде, что постепенно отпадут все, за исключением одного. В этом случае ни тот ни другой способ не дает результатов. Улик практически нет, убийца, несомненно, человек умный. Метод исключения тоже действует с трудом, принимая во внимание специфику среды, а также то, что мотивы и возможность совершить преступление были практически у всех вас. Редко бывает, чтобы столько людей оказались так прочно замешаны в убийстве. И еще при этом каждый старается что-то скрыть, причем неизвестно, имеет это отношение к убийству или нет. Сегодня стало известно о запертой двери, откуда мы можем знать, что тут еще откроется странного и удивительного и когда это может произойти?! Капитан разочаровался во всем, а я... Для меня это вопрос престиж честно признаюсь вам, у меня есть личные причины, из-за которых я должен это дело раскрыть. Вся моя надежда — на вас.

— А моя — на вас, — решительно сказала я.

Прокурор посмотрел на меня несколько удивленно.

— Что вы хотите этим сказать?