Подозреваются все

Прокурор осуждающе покачал головой, и мне снова сделалось нехорошо, потому что я пришла к выводу, что все это выглядит так, как будто все время с начала существования мы занимались исключительно совершением различных правонарушений. Я тяжело вздохнула.

— Что, у этого светлой памяти негодяя все было записано? — тихо и печально спросила я.

Представителей власти будто громом поразило.

— Откуда вы знаете?!

— Догадалась. Я знаю его большую зеленую записную книжку. Кроме прочего он вел там расчеты и со мной. Я понимаю, что он всех шантажировал, только еще не совсем точно знаю, кого чем. Но примерно догадываюсь.

— Вот именно это для меня совершенно непонятно, — неодобрительно сказал прокурор. — Как взрослые, серьезные люди могли поддаться такому идиотскому шантажу?

— Но он делал это совершенно гениально! — оживленно сказала я, потому что в моей памяти внезапно всплыли различные картины. Множество сцен, множество замечаний, слов, ответов, на которые я раньше не обращала внимания, стали для меня совершенно ясными. — Он ни от кого не требовал денег за молчание, что вы! Сразу бы заработал по физиономии. Он их только занимал... Отказ в таком случае означал бы открытую войну, а идти на это никто не хотел. Каждый хотел жить спокойно и рассчитывать на возвращение денег. Нескольким людям он их действительно когда-то возвратил... А кроме того, он не был слишком требователен и довольствовался суммами, лежащими в границах наших возможностей.

— Что ж, — сказал капитан, вынимая записную книжку и вздыхая. — Раз уж вы столько знаете, то нет смысла скрывать это от вас. Действительно, его записная книжка оказала нам огромную помощь. Но вы все-таки помогите нам разграничить до конца все эти сплетни, подозрения и правду. Заинтересованные люди чертовски крутят и все отрицают. Давайте по очереди...

Разгребая дальше эти авгиевы конюшни, я остановилась на Ядвиге. Около ее имени в книжке Тадеуша творилось нечто странное. Какой-то номер, а при нем дата нескольких лет давности. После глубокого размышления я пришла к выводу, что эта дата относится ко времени, когда Ядвига вернулась к своему первому мужу, только номер я ни с чем связать не могла.

О Збышеке меня, к счастью, не спрашивали, зато их заинтересовала одна неприятная история, касающаяся Рышарда и Витека.

— Из того, что мы услышали к этому времени, можно сделать вывод, что шантаж в вашей конторе процветал повсеместно, — заявил прокурор. — Я слышал, что между двумя сотрудниками была какая-то ссора. Вы знаете об этом?

Я знала об этом довольно хорошо от Алиции, но не собиралась в этом признаваться. Витек поступил не слишком красиво, отказывая Рышарду в справке о бесплатном отпуске для Полсервиса, если тот не отдаст ему проект очень красивого отеля. Рышард, который сам добивался заказа на этот отель, вылетел из его кабинета с пеной на губах и криком: «шантаж, шантаж». У меня не было к Витеку особых претензий, также не было повода желать ему неприятностей, поэтому я заявила, что ничего об этом не знаю. Пусть Алиция сама роет ему яму.

В самом конце они несказанно удивили меня вопросами о Веславе. Никогда до сих пор я не подозревала, что у него имеются какие-то тайны, и только теперь под влиянием их вопросов задумалась об этом. Они назвали несколько дат и попросили припомнить, что я тогда делала. Это оказалось довольно легко, так как даты приходились на конец прошлого года, когда я заканчивала срочный проект и почти не покидала мастерской. Сделала даже себе график, которым теперь могла воспользоваться, так как, к счастью, не имела привычки выбрасывать свои бумаги раньше, чем пройдет три года с момента их актуальности.

Вглядываясь теперь в большой грязный лист бумаги, я могла свободно воспроизвести прошлогодние события.

— Третьего ноября, — спросил капитан, — был здесь ваш коллега во второй половине дня? Вечером?

— Нет, — уверенно ответила я. — Не был. Третьего я заканчивала слесарную мастерскую, которую четвертого отдала на кальку, и точно помню, что рылась в ящике Веслава в поисках технического справочника. Тогда здесь был только Рышард.

— А седьмого и восьмого?

— Тоже нет. Всю неделю я оставалась одна.

— Девятнадцатого?

— Сейчас, что я делала девятнадцатого?.. Ага, детали столярки. Со столяркой я немного запаздывала... Я обращалась к Янушу... Тогда были Януш и Витек, Веслава не было, он появился позднее.

— Шестнадцатого, семнадцатого, восемнадцатого?

— Ограждение. Девятнадцатого отдала его на светокопии... Да, тогда были все трое. У нас погас свет, в темноте мы варили кофе. Веслав сидел до поздней ночи.

— Так... А десятого декабря?

— Понятия не имею. Первая половина декабря прошла относительно спокойно, зато знаю, что было между пятнадцатым и двадцатым, потому что делала для Рышарда рабочие чертежи. Он опаздывал со сроками...

— Ну, а шестнадцатого и семнадцатого декабря?

— Не было. Людей было много, но из нашего отдела только я.