Подозреваются все

Мы коротко обговорили эту проблему, стараясь не особенно углубляться, так как трудно было бы строить какие-то догадки при стольких неизвестных обстоятельствах. Все здесь было странно, и нам пришлось с этим согласиться.

— Панове, возвращаемся к теме! Сколько у нас всего подозреваемых?

— По-моему, большинство. Давайте лучше посчитаем, сколько у нас невиновных.

Мы составили список работников, разделяя их на две группы, и пришли к неоспоримому выводу, что следственным властям в нашем бюро явно грозит помешательство. Из двадцати четырех человек, присутствовавших в мастерской во время совершения преступления, подозреваемых у нас было тринадцать!

— Тринадцать — фатальная цифра, — заявил Веслав. — Как они справятся? Ирена, на тебя вся надежда, ведь ты уже нашла убийцу. Ты говорила, что знаешь, кто это!

Конечно, я знала, кого перед этим придумала, но решила ни за какие сокровища мира в этом не признаваться. Я начала чувствовать суеверный ужас перед своим собственным проклятым воображением. Мне пришло в голову, что, быть может, высказывая публично свои чудовищные фантазии, я оказала какое-то влияние на человека, который убил Тадеуша. Может быть, он уже носился с этой мыслью, но не знал, как ее реализовать? Может быть, это я натолкнула его на эту идею, спровоцировала его?.. Если бы не мои идиотские вымыслы, может быть, не было бы никакого преступления?..

Я почувствовала себя нехорошо. Нечего скрывать, я тоже виновата в этом. Еще совсем недавно Тадеуш был тут, в комнате, разговаривал с нами, стучал себя пальцем по лбу, слушая наши дурацкие шутки, а теперь лежит мертвый в конференц-зале... Лежит мертвый, убитый кем-то, кто несколько часов назад участвовал в нашей игре, вызванной моей фантазией... А потом воплотил ее в жизнь. Кто-то из нас, кто-то из нашего симпатичного, дружного коллектива... Кто???!..

Я смотрела на Лешека, Веслава, Януша, яростно спорящих о способах удушения, и ни одного из них не могла представить себе в роли преступника. Нет, это не они! А другие? Работающие в других отделах? Ведь кто-то же это сделал? Не могу же я теперь сидеть, как памятник на постаменте, и чего-то ждать, если сама спровоцировала это убийство. Ничего не поделаешь, я сделала огромную глупость и теперь должна что-то предпринять. Я должна найти убийцу, который находится где-то тут, на расстоянии нескольких десятков метров от меня, это человек, которого я хорошо знаю и который убил другого, тоже хорошо знакомого мне человека...

Обуреваемая жаждой немедленных действий, я совершенно забыла о приказе следственных властей, поднялась и, не обращая ни на кого внимания, вышла из комнаты.

Сразу за дверями я натолкнулась на Алицию, которая тоже нарушила приказ, запрещающий покидать свое рабочее место.

— Выпьешь кофе? — спросила она и оживленно добавила: — Каспер сошел с ума.

— Конечно выпью. Как это — сошел с ума?

— Еще один кофе! — крикнула Алиция в направлении каморки с кухней. — Не знаю точно, думала сначала, что он пьян, — но нет. Исключительно трезвый. Он отказался давать показания.

Я заинтересовалась.

— Ты шутишь Как это отказался?

— Все время сидел молча, в конце концов этот тип из милиции задал ему какой-то вопрос. Он даже не дослушал до конца и сразу заявил, что отказывается отвечать. А дальше у него что-то заело, и он постоянно это повторяет, даже если его ни о чем не спрашивают. Отказался отвечать даже на вопрос, сколько времени он тут работает.

Перед глазами у меня стоял образ Каспера, смотрящего молча в окно с упрямым выражением лица, курящего сигарету за сигаретой. Мне стало как-то не по себе. Во время дальнейшего течения событий я довольно часто испытывала это чувство, но сейчас это было в первый раз, и я еще к нему не привыкла.

Просьбу оставаться на своих местах нарушили, видимо, почти все, в приемной администрации не было ни Веси, ни Ядвиги. Зато там непрерывно сновали милиционеры, ведущие какие-то таинственные исследования, а в конференц-зале сверкала вспышка, видимая в те мгновения, когда туда открывалась дверь. Мы устроились со своим кофе около стола Ядвиги, потому что представители власти мешали нам гораздо меньше, чем наши коллеги.

— Думаю, что он кого-то прикрывает, — сказала Алиция, покачивая задумчиво головой. — Я не допускаю, что это сделал он сам, потому что знаю его целых двадцать лет... Если кого-то прикрывает, то одного из двух: или ее, или его.

— Монику или Кайтека? А его самого исключаешь?

— Исключать не исключаю, потому что Каспер способен на все, но я не думаю, что...

Алиция вряд ли ошибалась говоря, что Каспер способен на все. Его терзало трагическое несоответствие между душой и телом. Телу было 49 лет, а душе — 20. Душа делала его человеком вспыльчивым, безрассудным, с трудом управляющим своими чувствами... Хорошо, но при чем тут Тадеуш? Их не связывала ни любовь, ни ненависть; иногда они, правда, вместе выпивали, но это же не повод для убийства!