Подозревается в убийстве

«После долгого и тщательного размышления я решил оставить службу в полицейском ведомстве. Мои мотивы личного свойства, но все же я постараюсь вкратце изложить их. Прежде всего считаю необходимым подчеркнуть, что в моем решении нет ничего от политики, хотя многие воспримут мой поступок как политический. Конечно, за последние годы полицейское ведомство все более приобретает политическую окраску и все чаще используется в политических целях. Я с большой тревогой наблюдаю эту тенденцию, но лично мне удавалось почти совсем не участвовать в акциях такого рода.

Дело в том, что за 27 лет моей службы организация, структура и характер работы ведомства изменились настолько, что я, по моему глубокому убеждению, уже не гожусь в полицейские, а может быть, и вообще никогда не годился. И уж во всяком случае, я не могу сохранять лояльность к такой организации. А потому в интересах полицейского ведомства и моих собственных, чтобы я оставил службу.

Один из вопросов, который мне уже давно представляется чрезвычайно важным, это вопрос о личном оружии полицейского. Я много лет придерживаюсь точки зрения, что полицейский не должен быть вооружен при несении обычной службы. Это относится как к постовым, так и к сотрудникам уголовного розыска.

В этой связи хочу подчеркнуть, что я уже много лет не брал оружие на задания. Часто это делалось вопреки приказу, и, однако, у меня никогда не было чувства, что отсутствие оружия мешает мне выполнять свои обязанности. Скорее необходимость носить оружие сильно сковывала бы меня, приводила бы к несчастным случаям и еще больше затрудняла бы контакт с людьми, не причастными к полицейскому ведомству.

В общем, я всем этим хочу сказать, что мне просто невмоготу и дальше быть полицейским. Возможно, общество имеет такую полицию, какую оно заслуживает, но я не собираюсь развивать этот тезис, во всяком случае не здесь и не теперь.

Я вижу себя поставленным перед свершившимся фактом. Вступая в ряды полиции, я не мог предположить, что моя профессия претерпит такое изменение и примет такой характер.

После 27 лет службы я до того стыжусь своей профессии, что совесть запрещает мне продолжать заниматься ею».

Колльберг повернул валик и перечел написанное. Он разошелся и мог бы еще долго продолжать писать в том же духе.

Ничего, хватит и этого.

Он закончил:

«А потому прошу немедленно освободить меня от моей должности.

Стен Леннарт Колльберг».

Сложил лист и засунул его в обычный коричневый служебный конверт.

Надписал адрес.

Бросил конверт в корзинку для исходящей почты.

Встал, осмотрелся кругом в кабинете.

Захлопнул дверь и ушел.

Домой.

XXIII